Сделай доброе дело - помоги Злу победить! // Душитель свободы и демократии// EVIL IS GOOD
Саурон издевается над бедным Эарнуром. Морально. Ну он без этого не может, его хлебом не корми - дай над кем-нибудь поиздеваться.Время от времени Маэглин навещал выздоравливающего пленника, понимая, что тому нужны поддержка и участие, и подолгу с ним разговаривал. Ему было очень жаль Эарнура, потому что в свое время ему довелось пройти через то же самое – почти полное одиночество и ощущение, что ты во всем свете никому не нужен, умри ты у других на глазах – никто не заметит.
- Поначалу я верил, что кто-то из наших непременно за мной придет, - как-то раз поделился с ним король Гондора. – Теперь я понимаю, что вы были правы. Мардил наверняка рад, что избавился, Элронду просто наплевать, а что до Аранарта… я даже не знаю.
Маэглин, естественно, не стал говорить Эарнуру о том, что Аранарт приходил-таки к мордорцам, но предложенный ему Сауроном выкуп за родственника совершенно не устроил предводителя дунэдайн. Зря, конечно, ведь знай Аранарт правду о выходках владыки Имладриса, он бы Саурону не то что голову Элронда, а самого папашу Арвен живьем в мешке приволок бы на расправу. Вместо этого он старался по мере сил успокоить своего нового знакомого.
- Я уже почти совсем хорошо себя чувствую, - сказал Эарнур, - к тому же приноровился все делать левой рукой, и одеваться, и умываться, и есть. С правой у меня считайте что все, даже пальцы еле-еле шевелятся. Ну да ладно, ваш дядя Маэдрос вон и с одной левой прекрасно жил.
- Не хочу тебя пугать, - многозначительно произнес эльф, - но Морнэмир с Кириандилом основную работу сделали, кость срослась, железки они из нее вытащили, а теперь тобой обещал заняться мой лучший друг Саурон. Я знаю, что ты его боишься…
- Боюсь? – перебил его пленник. – Вы издеваетесь? Да ни в одном языке мира не найдется слов, чтобы описать, что я чувствую при одном упоминании… это не страх, это куда хуже! Честно говоря, была у меня мысль довершить начатое и повеситься на простыне или занавеске, пока никто не видит, но, боюсь, с одной рукой у меня ничего не получится!
- Вот вешаться не советую, удавленники в гробу очень нехорошо выглядят, - улыбнулся Маэглин, - и вообще ничего с собой делать не советую. Как тебе объяснить: пока ты жив, у тебя есть возможность что-то предпринять, решить, ну и всякое такое. Когда мертв – все: дороги назад нет. Я ведь прекрасно понимаю, что тебе на самом-то деле не умереть хочется. Когда кто-то утверждает, что хочет умереть, он не хочет умереть, это звучит странно, но я живу на свете намного дольше тебя и знаю, что это не желание умереть, а стремление избавиться от боли, страха, неопределенности, разочарования и прочих ужасных чувств, которые ты испытываешь. Не знаю, помогут тебе мои слова или нет, но попробуй просто это перетерпеть, я думаю, что у каждого такое было. Все эти чувства пройдут, а ты будешь жить дальше. Воспоминания, конечно, не сотрешь, но раны заживут, и душевная боль со временем тоже притупится.
Эарнур задумался.
- Хорошо, вы правы, - произнес он, - но вы вот сами выход видите? Решили отдать меня Саурону на расправу и думаете, что так и надо? Как я буду «жить дальше», если вообще не буду и, скорее всего, убивать меня будут долго и жестоко?
- Я – отдать тебя на расправу? – не понял Маэглин.
- Вы действительно ничего не понимаете или нарочно врете? – Эарнур посмотрел на эльфа с явным недоверием. – Нет, все-таки нарочно врете. И я понимаю, почему. У вас в душе еще осталось место для чего-то чистого, светлого и доброго, вы на самом деле вовсе не такой, как Саурон, просто вам больше некуда идти, и остался только Мордор, у вас нет выбора. Вы меня жалеете и искренне пытались мне помочь, хотя на самом деле лучше бы вы тогда в Минас Итиле перерезали мне горло, это было бы куда милосерднее, потому что с помощью ничего не получилось. И сейчас вы знаете, что Саурон приказал своим слугам немного меня подлечить только для того, чтобы к тому времени, когда он устроит надо мной расправу у всех на глазах и потом отошлет Мардилу и Аранарту мою голову, я хотя бы мог держаться на ногах – им с Ангмарцем не доставит удовольствия издеваться над полутрупом. А так – получилось особо хитроумное истязание. Они решили дать мне мнимую надежду на спасение – ведь так интересно потом ее отнять и смотреть, как я буду рыдать в отчаянии, валяться у них в ногах и молить о пощаде. Только ничего не вышло, я с самого начала не верил в добрые намерения Врага и понимал, что со мной сделают, просто не хотел долго мучиться. А вы сейчас сидите тут и меня утешаете – примерно как жалостливые дети кролика гладят перед тем, как их папа зарежет его на жаркое. Что ж, спасибо и на этом, хорошо, что вы ко мне приходите, мне так легче будет.
Маэглин растерялся, не зная, что ответить. На самом деле все обстояло совершенно иначе, потому что Саурон попросил его воспользоваться доверительными отношениями с пленником, немного покапать бедняге на мозги и по возможности сделать так, чтобы тот вроде бы как и по доброй воле не захотел уматывать из Мордора, но своими словами Эарнур поставил эльфа в сильно затруднительное положение.
- И ты все то время, что сидишь в этой комнате, мысленно готовишься к тому, что тебя убьют? – нерешительно поинтересовался он.
- А что мне еще остается? – чуть слышно пробормотал Эарнур. – Вы прекрасно знаете, что со мной сделают. Спасибо вам большое за то, что хотя бы попытались помочь. И за сочувствие спасибо. Только это все равно бесполезно. Мне остается надеяться на то, что вам за меня не достанется. А для меня уже все кончено, остается лишь ждать того дня, когда Саурон со мной разделается. Скорее бы уж, честное слово. Ждать смерти очень страшно, в особенности когда ничего не можешь сделать.
Маэглин понимал, что не сможет переубедить своего дальнего родственника – тот все равно никому не верит, а потому попытался хотя бы его отвлечь и перевел разговор на что-то другое. Когда он собрался уходить, за окном уже смеркалось; ночью Эарнуру предстояло остаться один на один со своим отчаянием, которое тот даже не знал, как отогнать. Стараясь ни о чем не думать, пленник завернулся в одеяло, закрыл глаза и сам не заметил, как провалился в глубокий сон.
Он не помнил, что ему снилось; разбудил его луч яркого солнца, проникавший сквозь тонкие занавески. В следующее мгновение он едва не лишился чувств от парализующего ужаса: на стуле рядом с его кроватью сидел тот, кого он больше всего боялся.
- Проснулся? – обратился к нему Саурон. – Честно говоря, мне хотелось дать тебе еще немного прийти в себя, отлежаться и отдохнуть, но то, что мне вчера рассказал Маэглин, очень мне не понравилось, и поэтому мне пришлось немного изменить свои планы. Вставай, приводи себя в порядок, и сегодня пойдешь со мной.
Эарнур отвернулся, стараясь не встречаться взглядом с Черным Майя; ему казалось, что собственное тело не повинуется ему, и он не мог заставить себя даже сесть в кровати, не говоря уже о том, чтобы встать.
- Вставай, я сказал, - повторил Саурон уже более жестко и настойчиво. – И хватит нести чушь, перестань сам себя накручивать, я не собираюсь тебя убивать. Было бы за что, давно бы с большим удовольствием убил, я это очень люблю и хорошо умею делать. Хотя день у тебя сегодня, безусловно, ожидается непростой. Не заставляй меня долго ждать, давай, шевелись.
Эарнур молча повиновался – в голосе Врага ему почудилась скрытая угроза, лучше было бы и в самом деле его не злить. Саурон внимательно наблюдал за своим пленником, уставившись на него своими холодными синими глазами – наверное, так кошка смотрит на мышь. Эарнур поймал себя на том, что мысленно снова сравнил себя с раздавленным мышонком из своего детства.
- Отлично ты научился одной рукой все делать, - насмешливо произнес он, - я, честное слово, прямо завидую. Я бы, наверное, вряд ли смог в твоем положении одеться без чужой помощи. Помнится, когда твой родственник отрубил мне палец с Кольцом, я тоже какое-то время старался лишний раз правой рукой не шевелить, неприятно было, так что я тебя понимаю. Тем не менее двумя руками… оно было бы все-таки удобней. А теперь пошли.
Эарнур долго шел за Черным Майя по каким-то коридорам и лестницам, казавшимся ему бесконечными, пока Саурон наконец не остановился и не распахнул перед королем Гондора тяжелую дубовую дверь.
- Заходи.
Шагнув внутрь, Эарнур очутился в просторной светлой комнате с высокими потолками и огромными окнами, стены которой были облицованы светло-бежевым камнем. Нерешительно подойдя к одному из окон и посмотрев вниз, он почувствовал, что от огромной высоты у него едва не кружится голова – земля внизу казалась очень далекой.
- Что это за место? – осторожно поинтересовался он у Саурона. – Где я находился все это время?
- Добро пожаловать в Барад-Дур, - усмехнулся тот. – Нравится? Прежнее здание было куда меньше и ниже, да и вообще, честно признаюсь, меня не очень устраивало – тесновато там было, и места всему и всем не хватало. К счастью, нашелся добрый человек Исилдур и выполнил за меня всю грязную работу, расчистив место для новой постройки. И мне хорошо, самому ничего делать и ребят своих напрягать не надо, и он душу отвел.
Эарнур от неожиданности потерял дар речи и не нашелся, что ответить.
- Садись, - Саурон чуть отодвинул от большого стола из красного дерева такой же резной стул. – Так вот, я тебе уже сказал, что убивать тебя не собираюсь. Я все-таки не мой папаша и его последователи, чтобы устраивать расправу не над тем, кто сделал что-то нехорошее, а над тем, кто рядом стоял или оказался родичем виновного. Благодаря им за преступление Финвэ досталось Маэдросу, а за то, что в припадке безумия натворил Исилдур, огребли по полной его ни в чем не повинные дети. Однако среди моих ребят очень много тех, кто жаждет расправы над Элрондом, и после его ангмарских похождений количество таких людей увеличилось в разы. Буду честным, я сам к ним отношусь, этот грязный скот в свое время воткнул мне меч в спину и покалечил моего друга Келебримбора.
- Я знаю, - чуть слышно проговорил Эарнур, - мне Маэглин рассказал.
- Твои друзья Мардил и Аранарт предлагали мне за твою жизнь и свободу любые деньги. Однако денег и золота у меня и без того предостаточно, и они мне совершенно не нужны. Поэтому я сделал им предложение, от которого трудно отказаться.
- Они… приходили? – удивился пленник.
- Какая неожиданность, да? Я думал, что Маэглин поставил тебя в известность, но он, видимо, забыл или нарочно решил об этом не говорить. В общем, я сделал им равноценное предложение. Я сказал, что отдам им тебя в живом и здоровом виде в обмен на голову Элронда.
Эарнур прикусил губу, потом через пару мгновений тяжело проговорил:
- Предложение хорошее, и я, наверное, даже не стал бы возражать, если бы Ари отрезал Элронду голову. Только он этого не сделает, даже если вы будете грозиться убить меня у него на глазах. Вы его не знаете.
- Ну, пока что он и в самом деле не согласился, - Черный Майя хищно ухмыльнулся. – Однако время у нас есть, подожду немножко, пока Аранарт созреет и Элронд окончательно доведет его, а то до кучи еще и собственных детишек до белого каления. Пока что будь моим гостем, отдыхай, набирайся сил и постарайся больше не вляпываться в неприятности, я тебя обижать не буду, - продолжил он ехидно-снисходительным тоном, и Эарнур решил, что его теперь однозначно не ждет ничего хорошего. – Вот только теперь я буду заставлять тебя разрабатывать покалеченную руку, потому что я пообещал Аранарту отдать ему тебя не просто живым, но и здоровым, а я всегда держу слово. Предупреждаю: это больно и неприятно. Так что готовься.
Король Гондора вздохнул и опустил глаза.
- Боюсь, вы мне уже ничем не поможете, я теперь калека на всю жизнь, - растерянно произнес он. – Почему вы просто не можете отпустить меня домой? Я готов поклясться чем угодно…
- Не надо клятв, - с усмешкой ответил Саурон, - они мне не нужны, я прекрасно способен понять, насколько можно доверять тому или иному человеку. Я тебе верю. Однако ты не покинешь Мордор, пока Элронд жив. Во имя твоей же безопасности. Я прожил на свете уже не одну тысячу лет и знаю много такого, чего пока что не знаешь ты. Элронд не оставляет в живых случайных свидетелей своих мерзостей, если только речь не идет о Линдире, Глорфиндейле и прочих дружках этой ушастой мрази. Если бы Исилдур в свое время добрался все-таки до Имладриса целым и невредимым, Элронд бы его просто убил без зазрения совести, а то вдруг к бедняге вернется здравый рассудок и он расскажет всем, как верный герольд приставил Гил-Галаду меч к горлу? Заодно, думаю, он бы и Элендуру глотку перерезал – парень не был свидетелем битвы на Ородруине, но все равно умудрился ненароком сказать Элронду, что тот наверняка не получил корону и Вилью из рук смертельно раненого Гил-Галада, а попросту снял и то, и другое с трупа. Поэтому сиди пока здесь и ни о чем не беспокойся. Как только Аранарт принесет мне голову моего врага – ты свободен и можешь в тот же день ехать домой.
Эарнур молча сидел, разглядывая стол. По сути Мордор – та же тюрьма, только без решеток, и теперь ему отсюда не выбраться, нечего и надеяться.
- Про безумие Исилдура я знаю, - наконец решился вставить он, - однажды я нашел в библиотеке Минас Тирита его дневник.
- Нда, если бы он об этом услышал, то был бы не слишком этому рад, - ответил Саурон. – У него в дневнике было очень много такого, о чем он бы однозначно не хотел рассказывать своим родичам и потомкам.
Королю Гондора показалось очень странным, что Черный Майя говорит об Исилдуре, в отличие от Элронда, без какой-либо неприязни, не говоря уже о ненависти, хотя успел заметить, что из-за жуткого шрама на горле Саурон все время держит голову как будто немного склоненной набок. Удивительно было бы не испытывать злобы по отношению к тому, по чьей вине ты остался без пальца и с перекошенной шеей!
- Ну… если бы я был на его месте, я бы точно не хотел, чтобы о таких подробностях моей жизни узнал кто-то из моей семьи, - согласился с ним Эарнур. – Тогда зачем он это писал? Хотя ответ очевиден… он был сильно не в себе.
- Ему просто некому было больше довериться, - пояснил Саурон. – Только бумаге. А вот теперь, собственно, перейдем к бумаге. И к самому неприятному.
Встав из-за стола, он открыл один из ящиков в нижней части стоявшего неподалеку книжного шкафа, положил перед Эарнуром чистый лист бумаги и перо и придвинул к нему чернильницу.
- Если уж ты читал дневник Исилдура, то наверняка помнишь историю одного безмозглого юноши-мелькорианца по имени Амарт, который жил в Гондоре, но при этом очень не любил держать свой рот закрытым, за что и огреб, - продолжал Черный Майя. – Гил-Галад у нас всегда был не в меру жалостливым, он отобрал этого недоделка у сильно злых на болтливого юношу Верных и, поскольку я в то время был на востоке, привез его к моему второму сыну Тхэссу, который тоже умеет хорошо лечить всякие раны и болезни. Тхэсс с моим внуком Кириандилом, которого ты уже знаешь, это он помогал Морнэмиру с тобой возиться, постарались, конечно, на славу, только вот они оба тоже не в меру жалостливые и упустили то время, когда нужно было заставлять парня любой ценой через боль и слезы шевелить покалеченными пальцами. Ну и результат был соответствующий: тому потом было трудно всю оставшуюся жизнь не то что свои сказки о черных маках и белых ирисах записывать, а даже ложку держать. Вот чтоб с тобой такого же не было – бери перо. Правой рукой. Только попробуй мне переложить его в левую. Можешь исписать весь лист самыми грязными оскорблениями в мой адрес, я разрешаю и не обижусь, но только при одном условии – что писать ты будешь только правой рукой. Все понятно?
Эарнур покорно кивнул, в душе сомневаясь, что вообще сможет хоть немного поднять покалеченную руку и взять перо, а потом удержать его в пальцах.
ficbook.net/readfic/246118/8800492#part_content
Обзорам:
- Поначалу я верил, что кто-то из наших непременно за мной придет, - как-то раз поделился с ним король Гондора. – Теперь я понимаю, что вы были правы. Мардил наверняка рад, что избавился, Элронду просто наплевать, а что до Аранарта… я даже не знаю.
Маэглин, естественно, не стал говорить Эарнуру о том, что Аранарт приходил-таки к мордорцам, но предложенный ему Сауроном выкуп за родственника совершенно не устроил предводителя дунэдайн. Зря, конечно, ведь знай Аранарт правду о выходках владыки Имладриса, он бы Саурону не то что голову Элронда, а самого папашу Арвен живьем в мешке приволок бы на расправу. Вместо этого он старался по мере сил успокоить своего нового знакомого.
- Я уже почти совсем хорошо себя чувствую, - сказал Эарнур, - к тому же приноровился все делать левой рукой, и одеваться, и умываться, и есть. С правой у меня считайте что все, даже пальцы еле-еле шевелятся. Ну да ладно, ваш дядя Маэдрос вон и с одной левой прекрасно жил.
- Не хочу тебя пугать, - многозначительно произнес эльф, - но Морнэмир с Кириандилом основную работу сделали, кость срослась, железки они из нее вытащили, а теперь тобой обещал заняться мой лучший друг Саурон. Я знаю, что ты его боишься…
- Боюсь? – перебил его пленник. – Вы издеваетесь? Да ни в одном языке мира не найдется слов, чтобы описать, что я чувствую при одном упоминании… это не страх, это куда хуже! Честно говоря, была у меня мысль довершить начатое и повеситься на простыне или занавеске, пока никто не видит, но, боюсь, с одной рукой у меня ничего не получится!
- Вот вешаться не советую, удавленники в гробу очень нехорошо выглядят, - улыбнулся Маэглин, - и вообще ничего с собой делать не советую. Как тебе объяснить: пока ты жив, у тебя есть возможность что-то предпринять, решить, ну и всякое такое. Когда мертв – все: дороги назад нет. Я ведь прекрасно понимаю, что тебе на самом-то деле не умереть хочется. Когда кто-то утверждает, что хочет умереть, он не хочет умереть, это звучит странно, но я живу на свете намного дольше тебя и знаю, что это не желание умереть, а стремление избавиться от боли, страха, неопределенности, разочарования и прочих ужасных чувств, которые ты испытываешь. Не знаю, помогут тебе мои слова или нет, но попробуй просто это перетерпеть, я думаю, что у каждого такое было. Все эти чувства пройдут, а ты будешь жить дальше. Воспоминания, конечно, не сотрешь, но раны заживут, и душевная боль со временем тоже притупится.
Эарнур задумался.
- Хорошо, вы правы, - произнес он, - но вы вот сами выход видите? Решили отдать меня Саурону на расправу и думаете, что так и надо? Как я буду «жить дальше», если вообще не буду и, скорее всего, убивать меня будут долго и жестоко?
- Я – отдать тебя на расправу? – не понял Маэглин.
- Вы действительно ничего не понимаете или нарочно врете? – Эарнур посмотрел на эльфа с явным недоверием. – Нет, все-таки нарочно врете. И я понимаю, почему. У вас в душе еще осталось место для чего-то чистого, светлого и доброго, вы на самом деле вовсе не такой, как Саурон, просто вам больше некуда идти, и остался только Мордор, у вас нет выбора. Вы меня жалеете и искренне пытались мне помочь, хотя на самом деле лучше бы вы тогда в Минас Итиле перерезали мне горло, это было бы куда милосерднее, потому что с помощью ничего не получилось. И сейчас вы знаете, что Саурон приказал своим слугам немного меня подлечить только для того, чтобы к тому времени, когда он устроит надо мной расправу у всех на глазах и потом отошлет Мардилу и Аранарту мою голову, я хотя бы мог держаться на ногах – им с Ангмарцем не доставит удовольствия издеваться над полутрупом. А так – получилось особо хитроумное истязание. Они решили дать мне мнимую надежду на спасение – ведь так интересно потом ее отнять и смотреть, как я буду рыдать в отчаянии, валяться у них в ногах и молить о пощаде. Только ничего не вышло, я с самого начала не верил в добрые намерения Врага и понимал, что со мной сделают, просто не хотел долго мучиться. А вы сейчас сидите тут и меня утешаете – примерно как жалостливые дети кролика гладят перед тем, как их папа зарежет его на жаркое. Что ж, спасибо и на этом, хорошо, что вы ко мне приходите, мне так легче будет.
Маэглин растерялся, не зная, что ответить. На самом деле все обстояло совершенно иначе, потому что Саурон попросил его воспользоваться доверительными отношениями с пленником, немного покапать бедняге на мозги и по возможности сделать так, чтобы тот вроде бы как и по доброй воле не захотел уматывать из Мордора, но своими словами Эарнур поставил эльфа в сильно затруднительное положение.
- И ты все то время, что сидишь в этой комнате, мысленно готовишься к тому, что тебя убьют? – нерешительно поинтересовался он.
- А что мне еще остается? – чуть слышно пробормотал Эарнур. – Вы прекрасно знаете, что со мной сделают. Спасибо вам большое за то, что хотя бы попытались помочь. И за сочувствие спасибо. Только это все равно бесполезно. Мне остается надеяться на то, что вам за меня не достанется. А для меня уже все кончено, остается лишь ждать того дня, когда Саурон со мной разделается. Скорее бы уж, честное слово. Ждать смерти очень страшно, в особенности когда ничего не можешь сделать.
Маэглин понимал, что не сможет переубедить своего дальнего родственника – тот все равно никому не верит, а потому попытался хотя бы его отвлечь и перевел разговор на что-то другое. Когда он собрался уходить, за окном уже смеркалось; ночью Эарнуру предстояло остаться один на один со своим отчаянием, которое тот даже не знал, как отогнать. Стараясь ни о чем не думать, пленник завернулся в одеяло, закрыл глаза и сам не заметил, как провалился в глубокий сон.
Он не помнил, что ему снилось; разбудил его луч яркого солнца, проникавший сквозь тонкие занавески. В следующее мгновение он едва не лишился чувств от парализующего ужаса: на стуле рядом с его кроватью сидел тот, кого он больше всего боялся.
- Проснулся? – обратился к нему Саурон. – Честно говоря, мне хотелось дать тебе еще немного прийти в себя, отлежаться и отдохнуть, но то, что мне вчера рассказал Маэглин, очень мне не понравилось, и поэтому мне пришлось немного изменить свои планы. Вставай, приводи себя в порядок, и сегодня пойдешь со мной.
Эарнур отвернулся, стараясь не встречаться взглядом с Черным Майя; ему казалось, что собственное тело не повинуется ему, и он не мог заставить себя даже сесть в кровати, не говоря уже о том, чтобы встать.
- Вставай, я сказал, - повторил Саурон уже более жестко и настойчиво. – И хватит нести чушь, перестань сам себя накручивать, я не собираюсь тебя убивать. Было бы за что, давно бы с большим удовольствием убил, я это очень люблю и хорошо умею делать. Хотя день у тебя сегодня, безусловно, ожидается непростой. Не заставляй меня долго ждать, давай, шевелись.
Эарнур молча повиновался – в голосе Врага ему почудилась скрытая угроза, лучше было бы и в самом деле его не злить. Саурон внимательно наблюдал за своим пленником, уставившись на него своими холодными синими глазами – наверное, так кошка смотрит на мышь. Эарнур поймал себя на том, что мысленно снова сравнил себя с раздавленным мышонком из своего детства.
- Отлично ты научился одной рукой все делать, - насмешливо произнес он, - я, честное слово, прямо завидую. Я бы, наверное, вряд ли смог в твоем положении одеться без чужой помощи. Помнится, когда твой родственник отрубил мне палец с Кольцом, я тоже какое-то время старался лишний раз правой рукой не шевелить, неприятно было, так что я тебя понимаю. Тем не менее двумя руками… оно было бы все-таки удобней. А теперь пошли.
Эарнур долго шел за Черным Майя по каким-то коридорам и лестницам, казавшимся ему бесконечными, пока Саурон наконец не остановился и не распахнул перед королем Гондора тяжелую дубовую дверь.
- Заходи.
Шагнув внутрь, Эарнур очутился в просторной светлой комнате с высокими потолками и огромными окнами, стены которой были облицованы светло-бежевым камнем. Нерешительно подойдя к одному из окон и посмотрев вниз, он почувствовал, что от огромной высоты у него едва не кружится голова – земля внизу казалась очень далекой.
- Что это за место? – осторожно поинтересовался он у Саурона. – Где я находился все это время?
- Добро пожаловать в Барад-Дур, - усмехнулся тот. – Нравится? Прежнее здание было куда меньше и ниже, да и вообще, честно признаюсь, меня не очень устраивало – тесновато там было, и места всему и всем не хватало. К счастью, нашелся добрый человек Исилдур и выполнил за меня всю грязную работу, расчистив место для новой постройки. И мне хорошо, самому ничего делать и ребят своих напрягать не надо, и он душу отвел.
Эарнур от неожиданности потерял дар речи и не нашелся, что ответить.
- Садись, - Саурон чуть отодвинул от большого стола из красного дерева такой же резной стул. – Так вот, я тебе уже сказал, что убивать тебя не собираюсь. Я все-таки не мой папаша и его последователи, чтобы устраивать расправу не над тем, кто сделал что-то нехорошее, а над тем, кто рядом стоял или оказался родичем виновного. Благодаря им за преступление Финвэ досталось Маэдросу, а за то, что в припадке безумия натворил Исилдур, огребли по полной его ни в чем не повинные дети. Однако среди моих ребят очень много тех, кто жаждет расправы над Элрондом, и после его ангмарских похождений количество таких людей увеличилось в разы. Буду честным, я сам к ним отношусь, этот грязный скот в свое время воткнул мне меч в спину и покалечил моего друга Келебримбора.
- Я знаю, - чуть слышно проговорил Эарнур, - мне Маэглин рассказал.
- Твои друзья Мардил и Аранарт предлагали мне за твою жизнь и свободу любые деньги. Однако денег и золота у меня и без того предостаточно, и они мне совершенно не нужны. Поэтому я сделал им предложение, от которого трудно отказаться.
- Они… приходили? – удивился пленник.
- Какая неожиданность, да? Я думал, что Маэглин поставил тебя в известность, но он, видимо, забыл или нарочно решил об этом не говорить. В общем, я сделал им равноценное предложение. Я сказал, что отдам им тебя в живом и здоровом виде в обмен на голову Элронда.
Эарнур прикусил губу, потом через пару мгновений тяжело проговорил:
- Предложение хорошее, и я, наверное, даже не стал бы возражать, если бы Ари отрезал Элронду голову. Только он этого не сделает, даже если вы будете грозиться убить меня у него на глазах. Вы его не знаете.
- Ну, пока что он и в самом деле не согласился, - Черный Майя хищно ухмыльнулся. – Однако время у нас есть, подожду немножко, пока Аранарт созреет и Элронд окончательно доведет его, а то до кучи еще и собственных детишек до белого каления. Пока что будь моим гостем, отдыхай, набирайся сил и постарайся больше не вляпываться в неприятности, я тебя обижать не буду, - продолжил он ехидно-снисходительным тоном, и Эарнур решил, что его теперь однозначно не ждет ничего хорошего. – Вот только теперь я буду заставлять тебя разрабатывать покалеченную руку, потому что я пообещал Аранарту отдать ему тебя не просто живым, но и здоровым, а я всегда держу слово. Предупреждаю: это больно и неприятно. Так что готовься.
Король Гондора вздохнул и опустил глаза.
- Боюсь, вы мне уже ничем не поможете, я теперь калека на всю жизнь, - растерянно произнес он. – Почему вы просто не можете отпустить меня домой? Я готов поклясться чем угодно…
- Не надо клятв, - с усмешкой ответил Саурон, - они мне не нужны, я прекрасно способен понять, насколько можно доверять тому или иному человеку. Я тебе верю. Однако ты не покинешь Мордор, пока Элронд жив. Во имя твоей же безопасности. Я прожил на свете уже не одну тысячу лет и знаю много такого, чего пока что не знаешь ты. Элронд не оставляет в живых случайных свидетелей своих мерзостей, если только речь не идет о Линдире, Глорфиндейле и прочих дружках этой ушастой мрази. Если бы Исилдур в свое время добрался все-таки до Имладриса целым и невредимым, Элронд бы его просто убил без зазрения совести, а то вдруг к бедняге вернется здравый рассудок и он расскажет всем, как верный герольд приставил Гил-Галаду меч к горлу? Заодно, думаю, он бы и Элендуру глотку перерезал – парень не был свидетелем битвы на Ородруине, но все равно умудрился ненароком сказать Элронду, что тот наверняка не получил корону и Вилью из рук смертельно раненого Гил-Галада, а попросту снял и то, и другое с трупа. Поэтому сиди пока здесь и ни о чем не беспокойся. Как только Аранарт принесет мне голову моего врага – ты свободен и можешь в тот же день ехать домой.
Эарнур молча сидел, разглядывая стол. По сути Мордор – та же тюрьма, только без решеток, и теперь ему отсюда не выбраться, нечего и надеяться.
- Про безумие Исилдура я знаю, - наконец решился вставить он, - однажды я нашел в библиотеке Минас Тирита его дневник.
- Нда, если бы он об этом услышал, то был бы не слишком этому рад, - ответил Саурон. – У него в дневнике было очень много такого, о чем он бы однозначно не хотел рассказывать своим родичам и потомкам.
Королю Гондора показалось очень странным, что Черный Майя говорит об Исилдуре, в отличие от Элронда, без какой-либо неприязни, не говоря уже о ненависти, хотя успел заметить, что из-за жуткого шрама на горле Саурон все время держит голову как будто немного склоненной набок. Удивительно было бы не испытывать злобы по отношению к тому, по чьей вине ты остался без пальца и с перекошенной шеей!
- Ну… если бы я был на его месте, я бы точно не хотел, чтобы о таких подробностях моей жизни узнал кто-то из моей семьи, - согласился с ним Эарнур. – Тогда зачем он это писал? Хотя ответ очевиден… он был сильно не в себе.
- Ему просто некому было больше довериться, - пояснил Саурон. – Только бумаге. А вот теперь, собственно, перейдем к бумаге. И к самому неприятному.
Встав из-за стола, он открыл один из ящиков в нижней части стоявшего неподалеку книжного шкафа, положил перед Эарнуром чистый лист бумаги и перо и придвинул к нему чернильницу.
- Если уж ты читал дневник Исилдура, то наверняка помнишь историю одного безмозглого юноши-мелькорианца по имени Амарт, который жил в Гондоре, но при этом очень не любил держать свой рот закрытым, за что и огреб, - продолжал Черный Майя. – Гил-Галад у нас всегда был не в меру жалостливым, он отобрал этого недоделка у сильно злых на болтливого юношу Верных и, поскольку я в то время был на востоке, привез его к моему второму сыну Тхэссу, который тоже умеет хорошо лечить всякие раны и болезни. Тхэсс с моим внуком Кириандилом, которого ты уже знаешь, это он помогал Морнэмиру с тобой возиться, постарались, конечно, на славу, только вот они оба тоже не в меру жалостливые и упустили то время, когда нужно было заставлять парня любой ценой через боль и слезы шевелить покалеченными пальцами. Ну и результат был соответствующий: тому потом было трудно всю оставшуюся жизнь не то что свои сказки о черных маках и белых ирисах записывать, а даже ложку держать. Вот чтоб с тобой такого же не было – бери перо. Правой рукой. Только попробуй мне переложить его в левую. Можешь исписать весь лист самыми грязными оскорблениями в мой адрес, я разрешаю и не обижусь, но только при одном условии – что писать ты будешь только правой рукой. Все понятно?
Эарнур покорно кивнул, в душе сомневаясь, что вообще сможет хоть немного поднять покалеченную руку и взять перо, а потом удержать его в пальцах.
ficbook.net/readfic/246118/8800492#part_content
Обзорам:
@темы: Средиземье, фанфики