болею ангиной и маюсь дурью

---

Что-то у меня когнитивный диссонанс

Пытаюсь я тут в свободное от работы время все-таки дописать финальную сцену ЗР-2. Почему-то у меня до вчерашнего дня было странное ощущение, что Ородруин - высокая гора. Однако вчера я задала в сообществе вопрос о том, сколько конкретно метров составляет его высота, какой-то человек привел цитату из текста (с футами), а я это пересчитала в конвертере физических величин и теперь пребываю в состоянии когнитивного диссонанса. Оказывается, в пересчете на метры высота Ородруина всего-навсего 1371,6 м (даже до полутора километров не дотягивает!).

@темы: Средиземье

---

Форель запеченная

Взять форель средних размеров, чтоб влезла в духовку. Хорошо почистить (кожу тоже можно есть), выпотрошить, промыть, натереть изнутри и снаружи солью, травами и приправой для рыбы по вкусу. Голову можно не отрезать, главное - вынуть жабры.

Разогреть духовку до 200 градусов. Налить на противень немного растительного масла. Запекать 20 минут (не забудьте перевернуть). Можно завернуть по вкусу в фольгу, но тогда не будет румяной корочки.

---

Салат из кальмаров или просто кальмары отварные

Я наконец научилась правильно готовить кальмаров.

Для салата или просто отварных кальмаров нужно купить 1 кг кальмаров (лучше брать неочищенных, они вкуснее). Разморозить (обязательно), почистить, промыть. Опустить в кипящую соленую воду, перед этим добавить в нее специи по вкусу (душистый и черный перец горошком, лавровый лист, гвоздику, красный перец, белый перец, чеснок молотый - что вам больше нравится). Варить до кипения, потом вытащить (не переваривайте, иначе они будут резиновые!). Отварные тушки лучше есть с майонезом или соусом тартар.

Если вы хотите салат, для этого вам понадобится еще 5 яиц, сваренных вкрутую, и 1 большая луковица. Яйца, кальмаров, лук мелко нарезать, посолить, поперчить, полить майонезом, хорошо перемешать и есть.

---

невыразимо прекрасный Берегонд

@темы: Средиземье

---

давненько я не собирала всякие веселушки

Пьяный Эонвэ в колодец глядел,
Сау его напугать захотел.
Тот на краю не успел удержаться -
Долго он будет на дне прохлаждаться!

Надпись на заборе: "Все люди хорошие, добро победит, справедливость восторжествует, а я вру. Саурон"

кто хочет еще, тому под кат

Там на неведомых дорожках
Следы невиданных зверей,
Корова там на курьих ножках
Бредет средь диких пустырей,
Собака там с пятью ногами,
Свинья с оленьими рогами -
Немало всяческих чудес
Вблизи Чернобыльской АЭС!

Шао Кан:
- Рейден - гад, мудак и лох,
Я мечтаю, чтоб он сдох,
Чтоб споткнулся он на кочке,
Чтоб отбил себе все почки,
Чтобы сбил его КАМАЗ,
Чтобы вытек правый глаз,
Чтобы улетели ноги
На другой конец дороги!

Мюзикл Шиннок весь год сочинял,
Таню в нем выступить вскоре позвал.
В ноты дурища попасть не смогла,
Сразу размазана люстрой была.

Сидел у Нурнона весной Саурон,
Он в озере рыбу ловил.
Он рыбок порой из воды доставал,
Башкою об камни лупил.
Выбрасывал рыбок коту он в кусты,
На них ему было плевать,
Он рыбные блюда совсем не любил,
Он просто любил УБИВАТЬ!

Песни Шуджинко веселые пел,
Одновременно он булочку ел.
Начал вдруг тяжко дышать и хрипеть -
Хлебная крошка, нелепая смерть!

Глупый Шуджинко салют запускал,
Спьяну петарду в штаны запихал.
Спичку подносит к петарде рука -
Яйца взлетели аж под облака.

@темы: Средиземье, черный юмор, садюшки, mortal kombat

---

Эарнур, глава 32

Аранарт снова гостит у Элронда в Ривенделле, и в это время Арвен натыкается на нечто страшное и просит помощи

Прошла весна, за ней лето, потом осень. Наступила зима. Аранарт снова гостил у Элронда в Имладрисе, не переставая думать о своем злосчастном родиче. Где Эарнур сейчас, что с ним, жив ли вообще или уже давно умер от ран, зверских пыток и изощренных истязаний? Ведь Саурон наверняка не церемонится со своим пленником. Дни без Эарнура складывались в недели, недели – в месяцы, в апреле будет уже год, как от него нет никаких вестей, а они с Мардилом не могут ему ничем помочь, не говоря уже о том, чтобы спасти – ведь Враг выдвинул совершенно невыполнимые требования!

- Арвен, я так, наверное, скоро с ума сойду, - жаловался он дочери Элронда. – Я постоянно думаю о том, каково сейчас Эарнуру. Если его все-таки убили, его смерть однозначно была долгой и мучительной. Если еще нет – Саурон вполне может забавы ради отправить его в пыточную камеру или начать издеваться!

Девушка, слушая его, едва не плакала. Аранарт опустил голову, сцепил пальцы, посмотрел на стоящую на столе тарелку с нарезанными кусочками хлеба и сыра.

- Как же ему сейчас, наверное, плохо и больно… Бедный, он бы полжизни отдал за свежую еду, глоток чистой воды и теплую постель, я уверен, что подручные Врага его бьют, кормят отбросами и держат в оковах!

- Аранарт, не надо, - Арвен смахнула слезу. – Постарайся хоть как-то от этого отвлечься, а то ты и в самом деле так с ума сойдешь. Сейчас мы действительно не можем ничего сделать и помочь Эарнуру, но мы обязательно придумаем способ вытащить его из Мордора.

Тот лишь тяжело вздохнул, уже заранее сомневаясь в том, что им удастся спасти своего друга и родича, а если удастся, то бывший пленник, как и предрекал Элронд, вряд ли будет узнавать близких и понимать, где находится. Такие издевательства не пройдут бесследно, но все равно не бросать же его на произвол судьбы. Спасибо Арвен, она хоть утешить пытается…

- Как ты думаешь, он еще жив? – удрученно спросил Аранарт; надо бы было, конечно, поужинать, но ему кусок не лез в горло.

- Я уверена, что да! – воскликнула она. – Нельзя терять надежду, мы обязательно ему поможем, да к тому же я хорошо знаю Эарнура – он так просто не сдастся, Саурону его не сломать.

Разговор с ней немного успокоил арнорца: в конце концов, пока что он действительно не может ничего сделать, но выход есть всегда. Пожелав эльфийке спокойной ночи, он отправился в свою спальню. В облицованном белым мрамором камине пылал яркий огонь, за окном кружились хлопья снега. Он лег в кровать, укрылся теплым пуховым одеялом и собрался было уснуть, как вдруг раздался стук в дверь.

- Кто там? – громко спросил Аранарт, оторвав голову от подушки.

Дверь скрипнула. На пороге стояла Арвен с большой белой свечой в руке, одетая в длинную ночную рубашку.

- Арвен, ты почему без туфель? – возмущенно воскликнул он. – На дворе не май, пол же холодный!

- Пожалуйста, пойдем со мной, - в ее глазах читался страх, - мне нужна твоя помощь как целителя.

Аранарт был действительно сведущ в искусстве врачевания и на войне неоднократно спасал жизнь товарищам, но что могло произойти здесь, в безопасном Имладрисе?

- Что такое? – удивился он. – Ты поранилась?

В следующее мгновение он подумал, что его вопрос звучит донельзя глупо – вроде бы Арвен выглядит вполне здоровой, крови на одежде нет, что же тогда случилось?

- Пойдем, только тихо, мои родители опять поругались, братьев дома нет, отец не совсем трезв и спит, - эльфийка зябко переступила с ноги на ногу, - я не могу больше никому рассказать.

Предводитель дунэдайн понял, что речь идет о чем-то действительно серьезном и неприятном, иначе Арвен бы не попросила его о помощи и не боялась бы, что об этом узнает кто-то из ее родных.

- Отвернись, я хоть оденусь, - быстро сказал он, решив, что ходить по дворцу Элронда в одной ночной рубашке будет очень холодно. – Что все же произошло? Объясни толком!

- Не могу, - Арвен снова чуть не заплакала. – Пойдем же скорее, сам увидишь. Я уже сказала, ты нужен как целитель.

- Иду, а ты надень туфли, не стой босиком на полу!



ficbook.net/readfic/246118/9848656#part_content

@темы: Средиземье, фанфики

---

12.11.2015 в 14:57

Пишет  alisahansen:

Торин. Торин Оукеншильд.

тут Торин, много и разный

@темы: Средиземье

---

12.11.2015 в 21:02

Пишет  orhes:

12.11.2015 в 13:14

Пишет  Magnus Kervalen:


Автор - Venlian, конечно же.

@темы: Средиземье

---

Гил-Галад и Трандуил

@темы: Средиземье

---

Золотой рассвет-2, глава 26: Вызов

По многочисленным просьбам читателей - эротическая сцена с Саушкой. В следующей главе - финал.

Аллуа и Айор наконец добираются до Барад-Дура, где их ждет неприятный разговор с Сауроном; Денна и Моро ссорятся с Элвиром, которому Саурон устраивает глобальный разнос; Саурон находит способ спровадить упертую Зимрабет из Барад-Дура; Гил-Галад, не зная о том, что все-таки состряпал Эрилиндэ "подарочек", мечтает о мести Саурону и с целью побыстрее закончить войну вызывает того на бой; у бедного Элендила тяжелейшая депрессия, а Исилдур умудряется внезапно потерять обручальное кольцо

Дорога до Сауроновой крепости отняла у харадских добровольцев очень много времени и сил. Если бы не Аллуа, которую Ортхэннэр посвятил в тайну расположения многих мордорских подземных тоннелей, им так и пришлось бы возвращаться домой несолоно хлебавши, но она объяснила им дорогу. Чтобы попасть в Барад-Дур, им пришлось огибать Мордор с восточной стороны и искать скрытый в Пепельных горах проход.

- Это здесь, - Аллуа указала своим спутникам на жутковатого вида пещеру с низким входом, - зажигаем факелы, и вперед. Нам дальше до самой крепости собственно вперед по подземному ходу еще лиг шесть быстрым шагом, но большая часть пути уже позади, так что шевелимся.

Айор застыла в нерешительности, ей было боязно лезть в этот черный провал даже с факелом и в сопровождении своих друзей. Проход, со всех сторон которого торчали острые черные камни, напоминал ей пасть какого-то сказочного чудовища с оскаленными зубами.

- Ну что ты встала? – с укоризной посмотрела на нее Аллуа. – Если уж мы проделали такой путь, назад дороги нет. Страшно?

Та неуверенно кивнула.

- Раньше надо было думать, в бою будет еще страшнее. Давайте, все за мной, да осторожно, поначалу здесь свод довольно низкий, в особенности у входа, так что пригнитесь. К утру будем в крепости Ортхэннэра.

***

Небо на востоке еще даже не начало светлеть, когда мирно спавшего коменданта Маэглина разбудил один из караульных и сообщил, что полчаса назад через главный западный подземный ход к ним прибыл отряд из Ханатты. Эльф встал с постели, спросонья зевая и хрипло матерясь.

- Еб вашу мать, что вам всем дома не сидится и в кровати не лежится, - ругался он, одеваясь, - то Эрилиндэ трахаться захотелось, то с вами теперь разбирайся – ни сна, ни отдыха.

Он быстро сбегал за Сауроном; тот, впрочем, не удивился, увидев во главе харадских воинов свою подругу детства.

- Ну вот, Моро ж меня предупреждал, - чуть слышно сказал он коменданту, - я совершенно забыл об этом, но тут уж ничего не поделаешь, явилась. Рад тебя видеть, всех вас, - обратился он уже к Аллуа. Вот ведь нашла себе развлечение, хотя ее можно понять, скучно ей там в своей Ханатте на одном месте сидеть.

- Как ты? – обеспокоенно проговорила эльфийка, внимательно глядя по сторонам. – Мы все за вас переживаем. Как Денна?

- Он, наверное, пока что еще спит, я не стану его будить, пусть отдыхает – силы ему еще понадобятся, - с неожиданной суровостью ответил Ортхэннэр. – Мне с тобой надо поговорить по душам. Маэглин пока поможет твоим людям разместиться, а ты давай за мной.

Аллуа не понравился его тон, но она молча пошла с Черным Майя в его шестиугольный кабинет. Там все было по-старому, как и в те времена, когда он только выстроил свою крепость – те же черные драпировки на стенах и окнах. Она так давно сюда не приходила, а ничего, казалось, не изменилось. Саурон поставил перед ней чайник с чаем из прозрачного стекла и такую же чашку, после чего некоторое время молчал с непонятным выражением лица.

- Ллуа, - быстро проговорил он, - я благодарен тебе за то, что ты обо мне не забыла и хочешь мне помочь, но я тебя об этом не просил. Не превращайся во вторую Элхэ, которая из-за своего своеволия едва не погубила все общее дело. Такое поведение не доводит человека до добра. Главный здесь я, и решаю я.

- Я понимаю, - эльфийка чувствовала себя очень неловко и понимала, что сделала что-то не то. Она сидела, рассматривая сквозь стекло плавающие в красновато-коричневом чае темные чаинки.

- Я не только не просил о помощи, - продолжил он, чуть помедлив, - но и собираюсь в ближайшие полгода или даже пару месяцев сдать врагам крепость. Пустую. Поэтому я понемногу распускаю гарнизон. Как ты сама понимаешь, я не могу спровадить его восвояси весь и сразу, потому что не стоит привлекать к моим ребятам внимания и подставлять их под удар – если кого заметят, им придется пробиваться на юг и восток с боем, а зачем им это надо? Двоим младшим сыновьям я месяц назад уже приказал отсюда убираться, старший уходит через неделю, поэтому в обозримом будущем и тебе придется покинуть крепость. Надеюсь, что тебе удастся избежать открытой стычки с нашими неприятелями и спокойно добраться до безопасного места через подземный тоннель, но все равно будь осторожна и внимательна.

Аллуа отхлебнула из чашки и невольно поморщилась – чай был слишком крепким и заметно горчил.

- Невкусный? Если хочешь, добавь сахара, вот сахарница.

- Да нет, чай очень вкусный. И в меру горячий, - улыбнулась она, отпила еще глоток чая и поставила чашку на стол. – Хорошо. Извини, что доставила тебе беспокойство. Я хотела как лучше, думала, тебе нужна помощь, но ты, как я смотрю, тут не бедствуешь и не голодаешь.

- Еще чего не хватало, - с кривой усмешкой махнул рукой Саурон. – У меня есть все необходимое, со мной тоже все в порядке.

- Зачем ты вообще затеял эту войну? – с недоумением спросила она.

- Неважно. Потом все поймут, если все получится. Тебе не нужно волноваться по этому поводу. Сайэтта, безусловно, сильно переживает, но он пока что еще слишком юн, он не Денна, и я не собираюсь посвящать эту мелочь неопытную в свои планы.

- Хорошо, я все поняла, - покорно кивнула Аллуа. – По первому твоему слову я соберу своих людей и покину крепость. Больше никаких вопросов.

Ее друг юности, судя по выражению его лица, оказался очень доволен таким ответом. Она налила себе еще чашку чая, с удовольствием ее выпила – несмотря на горьковатый вкус, крепкий чай хорошо бодрил.

- Иди спать, а то ты небось всю ночь сюда добиралась, - посоветовал ей Саурон.

- Сейчас пойду, только вот с Денной повидаюсь, - ответила та. – Извини меня еще раз, я не хотела вольно или невольно идти против твоих планов и замыслов.

- Не надо так переживать, - успокоил ее Черный Майя. – Это я должен был тебя предупредить, чтобы ты оставалась дома, благо мне об этом говорили, но я занимался своими насущными делами и совершенно об этом забыл. В любом случае – не переживай, многие мои люди уже ушли из крепости без каких-либо затруднений.

Выйдя из кабинета Саурона, Аллуа спустилась вниз и там столкнулась в коридоре с Денной – он был безумно рад встрече с родственницей.

- Хорошо, что ты к нам пришла, - сказал он, - а то я здорово по вам с Айор соскучился. Я б сам домой съездил, если б не война. Время для путешествий неподходящее.

Внезапно в разговор вступил Моро, который до того безмолвно стоял за спиной Третьего и приветствовал Аллуа лишь едва заметным кивком головы.

- Я все знал, - он опустил глаза, - что вы сюда придете.

- И что? – не поняла она.

Моро аккуратно поправил на голове яркий шелковый платок с цветочным узором.

- Вы здесь. Ваши предсказания сбудутся. Помните? Вы гадали на картах, когда к вам приезжал гость. Судьба бесстрастно оценивает наши желания и мечты и, случается, принимает очень странные решения.

Аллуа положила руку на подоконник, бросила взгляд на золотое с легким розоватым отливом рассветное небо. Она уже успела забыть о том гадании, когда Олло был у нее в Ханатте, да и вообще сочла его однозначно неверным и ошибочным. О чем говорит этот странный юноша в платке, откуда он про это знает?

- Вспомнила? – он пристально посмотрел на Аллуа.

- Вспомнила, но это не может быть правдой, - твердо объяснила она, - потому что не может.

- Может, - Седьмой смотрел куда-то в пространство. – Может.

Аллуа тупо глядела на него, чувствуя себя мухой, попавшей в паутину. Этот парень что, Видящий? Что означают его слова? Зачем Айор вообще взялась в тот день за карты! А если с Олло и в самом деле случится что-то ужасное, как ему выпало?

- Не слушай его! – окликнул ее какой-то писклявый юношеский голос. – Он чокнутый на всю голову, у него с раннего детства мозги не на месте!

Она обернулась и увидела перед собой невысокого худенького юношу довольно хрупкого телосложения с серо-зелеными глазами, одетого в черное.

- Элвир! – заорал Денна и сжал кулаки. – Что б мне с тобой такое сделать – в глаз тебе дать или пинка под яйца, чтоб ноги закрутились и ты быстро свалил отсюда? Саурианна, я думаю, не обрадуется, если узнает, что ты говорил Моро гадости и обзывал его чокнутым.

Того в следующее мгновение как ветром сдуло. Аллуа огляделась: Моро тоже куда-то растворился.

- Кто это? – спросила она у своего родича. – Я в последний раз была в этой крепости, когда Ортхэннэр едва успел ее выстроить, и не знаю всех его людей.

- Белобрысый хмыреныш – Элвир, Шестой из Девяти, менестрель и ученик Наурэ, - пояснил тот. – Мерзкий типчик и нытик с дрянным характером, его никто из нас не любит, лучше с ним не общайся. Моро – Седьмой, прямой потомок твоего друга детства Моро, не бойся, он не сумасшедший, каким его пытался выставить Элвир, просто, как вы это раньше называли, Видящий. Он потому к Саурианне и ушел – его люди боялись. Он всем предсказывал, кто, когда и от чего именно умрет, на ком женится и все такое. Умалишенным не обзывали, просто сторонились – кому охота знать, почему ты завтра ляжешь в гроб.

Аллуа вздрогнула.

- Он когда-нибудь ошибался?

- На моей памяти – пока нет, - Денна взял ее за руку.

Значит, все-таки Видящий. О чем он ей говорил? Что означает это гадание? Что теперь делать? Ортхэннэр прав: ей вообще не следовало здесь появляться. Как предупредить и спасти Олло, если ему что-то угрожает?

- Ты завтракала? – спросил ее Третий.

- Пока нет, Ортхэннэр меня просто чаем угостил.

- Тогда пойдем.

Они вместе шли по коридору, когда их снова нагнал Моро. Аллуа попыталась изобразить на лице некое подобие приветливости, хотя ей в присутствии этого странного юноши стало заметно не по себе.

- Кольчугу можешь снять, - сказал Седьмой, - здесь она тебе пока не понадобится, наденешь, когда будешь уходить, а так здесь безопасно, ты же не на стене. Что ты так расстроилась? Из-за гадания? Ты не волнуйся и даже в самые ужасные мгновения не теряй надежды, все будет хорошо, помни о том, что после ночи всегда приходит рассвет, а отношение к другим может измениться так, что не о чем будет переживать и жалеть.

***

Моро по характеру был человеком довольно спокойным и миролюбивым и наверняка просто замял бы неприятный инцидент, не обратив внимания на оскорбления Элвира – что взять с придурка, но Денна настоятельно посоветовал ему пойти к Саурону и нажаловаться тому на мерзкого ученичка Наурэ.

- Знаешь, Моро, ты меня извини, но нельзя все спускать людям с рук! – сказал он товарищу. – Он тут будет строить из себя непонятно что и обзывать тебя чокнутым в присутствии совершенно незнакомого человека, а ты в очередной раз промолчишь?

Тот решил, что Денна все-таки прав, и в тот же день рассказал о происшествии Саурону. Черный Майя здорово разозлился и вызвал Элвира к себе, чтобы устроить ему хороший разнос.

- Так, мне тут птичка на хвосте новость принесла, что ты, недоумок, на ровном месте нагрубил Моро. Вопрос первый: какого хрена?

Элвир стоял перед Сауроном с видом провинившегося школьника, разглядывая темный паркет.

- Что молчишь? Язык проглотил? Я жду объяснений. Без шуток. Будь любезен, скажи, почему ты позволяешь себе так с ним разговаривать.

Во взгляде Саурона не было ни гнева, ни жалости – только холодная рассудочность, и юноша сразу почувствовал что-то очень недоброе. Он знал, что Властелин его недолюбливает, а по возвращении из Нуменора тот стал открыто показывать Элвиру свою неприязнь, не делая никакой тайны из того, как и почему погиб Наурэ.

- Он запугивал Аллуа, - виновато пробормотал Шестой, по-прежнему глядя в пол. – Говорил ей всякие ужасные вещи про какое-то гадание или пророчество, я видел, что ей страшно, и хотел ее успокоить. Зачем он так делал? Она же действительно боится!

- Так, слушай сюда, - ледяным голосом произнес Саурон. – Моро сказал ей то, что я ему разрешил. Это понятно?

Элвир испуганно кивнул.

- А раз понятно, так какого хрена не в свое дело нос суешь? – рявкнул на него Черный Майя, для пущей наглядности стукнув кулаком по столу. – Только посмей мне еще раз не к месту рот раскрыть, и вылетишь отсюда быстрее, чем успеешь сосчитать до трех. С этого дня ты временно отстранен от всех дел, пока не одумаешься и не начнешь вести себя как подобает, а пока в наказание бери ведро и тряпку и иди мыть полы на всем верхнем ярусе, да чтоб сверкали. Приду – проверю! Еще занавески там же в коридоре сними и постирай. Все понял? Вперед.

Лицо Шестого исказила какая-то жалкая гримаса.

- Я же себе руки сотру в кровь и играть не смогу… Вот Тано Мелькор…

- Еще одно слово – и я тебе обе руки сломаю, точно играть больше не сможешь. И чтоб имени Мелькора я тут больше не слышал, Мелькор умер больше трех тысяч лет назад, и главный теперь здесь я, будь любезен меня слушаться.

Элвир робко кивнул – он уже успел наглядеться на то, чем чреват гнев Властелина.

- Усек? Пошел вон.

***

руку кладу я
на талию
или на грудь
той, кого люблю,
и смотрю я
на бархат густой,
под которым дрожит
со своими замерзшими звездами
ночь.

Пабло Неруда «Человек-невидимка», 1954


Саурон был ужасно зол, хотя пытался не подавать виду – еще не хватало на кого-нибудь сорваться. Он терпеть не мог упертых людей, которые находят странное удовольствие в том, чтобы настаивать на своем вопреки здравому смыслу, но тем не менее по жизни ему прямо-таки везло на упрямцев. В роду Элроса эта черта характера, судя по всему, вообще передавалась по наследству. Невзирая на все разъяснения, Зимрабет снова взялась за старое – не уйду, останусь с тобой до конца, хоть он ее и предупреждал, чтоб не смела с ним спорить и ему перечить. Тоже мне, лавры идиотки Элхэ, видать, покою не дают. Хорошо хоть, Эрилиндэ в итоге не пришлось даже упрашивать, чтоб свалила, а то она поначалу тоже порывалась защищать Барад-Дур до последнего. Однако когда его военачальницу недельки через три после ночного приключения во вражеском лагере начало мутить по утрам, а один раз она чуть не упала в обморок, то сразу поняла, к чему это, и убралась из крепости вместе с отрядом Мортаура. Спасибо Гил-Галаду, хорошо постарался! А может, последовать его примеру и тоже постараться – где четыре, там и пять, а уж в интересном положении упрямая Зимрабет точно в бой не полезет, несмотря на всю свою оголтелую ненависть к Исилдуру и мечты сгноить беднягу в темнице вместе с его детьми.

Что ж, неплохая идея – можно совместить приятное с полезным.

Немного посовещавшись с провидцем Моро, он решил не откладывать дело в долгий ящик. Несколько дней назад они с Зимрабет опять повздорили, когда он пытался убедить ее в том, что ей пора покинуть крепость вслед за сыновьями; настало время помириться и избрать другой способ спровадить супругу восвояси.

С этими мыслями он направился в ее покои. Час был поздний, но она еще не спала и почти сразу открыла дверь. Увидев своего мужа, Зимрабет молча отступила и прошла в комнату; он – за ней, не забыв повернуть ключ в замке. Что ж, не хочешь понимать, что мужа надо беспрекословно слушаться, потому что он просто так ничего не говорит и тем более не требует – выставим тебя из крепости иным способом.

- Зимрабет, извини, я был неправ, когда накричал на тебя, - Саурон изобразил на лице искреннее сожаление, хотя на деле думал совершенно об ином. – Я просто не хотел, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Я забываю о том, что ты, в отличие от дуры Элхэ, знаешь, с какого конца берутся за меч.

- Зря ты решил, что у нас нет надежды на победу, - недовольно ответила она. – Может, еще отобьемся. Эту крепость просто так не взять, а еды и воды у нас вдоволь.

Если бы безумная ненависть к Верным родичам не лишала Зимрабет способности здраво мыслить, Саурон уже давно хотя бы частично посвятил ее в свои планы и даже посоветовался с ней, но сейчас это было слишком небезопасно. И откуда в людях такое? Вместо того, чтобы поверить на слово тем, кто более опытен, и поручить им руководство ситуацией, а самим просто тихо исполнять приказы, они начинают проявлять ненужную и неуместную инициативу, из-за чего ставят под угрозу чужие планы и замыслы! Самое веселое в том, что в Нуменоре Зимрабет делала все, что он скажет, а теперь ей непонятно с чего взбрело в голову расправиться с троюродным братом!

- Конечно, ты можешь остаться в крепости, - мягко сказал он, и у Зимрабет немного отлегло от сердца, хотя выглядела она по-прежнему довольно встревоженной. Она немного растерялась, не решаясь начать разговор.

- Мы отобьемся, обязательно отобьемся, - храбро сказала она. – Иначе и быть не может!

Саурон изобразил на лице ободряющую улыбку, в душе потешаясь над такой наивной отвагой. Тоже мне, героиня нашлась похлеще Эллери Ахэ – при нынешнем раскладе сил переть против союзного войска. Ну ничего, долго ты здесь не задержишься.

- По крайней мере, попробуем, - уклончиво ответил он и обнял Зимрабет за плечи, а потом взял ее руки в свои. Та не отстранилась, и он медленно, словно смакуя каждое движение, стянул с нее черное с золотом платье из харадского шелка. Зимрабет, закрыв глаза, обвила руками его шею, чувствуя, как он целует ее лицо, губы, плечи, и они упали на постель, не размыкая объятий.

Потеряв голову от нахлынувшей страсти, она никак не могла насытиться ласками мужа, словно испытывала их последний раз в жизни. В их близости было столько огня и безумного влечения, что она почти что утратила власть над собственным телом и ощущение времени, очнувшись уже на рассвете, когда на сиреневом небе гасли последние звезды.

***

Как и было оговорено, предводители Союза собрались на совет, чтобы решить, как окончательно разделаться с Сауроном. После долгого обсуждения они решили, что если продолжат по-прежнему сидеть под стенами крепости, то никогда не одолеют Врага. Им показалось, что наилучшим выходом было бы выманить Черного Майя из его убежища и вызвать на бой – он и так уже загнан в угол, и деваться ему просто некуда. Говоря по правде, положение самих сил Запада было не лучшим, но нужно было как-то выбираться из этого тупика.

- Этот мерзавец напал на Гавани, уничтожил Эрегион, обманул и жестоко убил моего несчастного брата Келебримбора, а женщину, которую я люблю всем сердцем, заставил себе служить! – Гил-Галад клял Саурона на чем свет стоит и был настолько на него зол, что не сомневался в том, что сможет его одолеть. – Мне есть за что ему мстить! Более того, он постоянно мучил и изводил моих родичей и друзей из Нуменора, погубил их Остров, довел до безумия Ар-Фаразона и пытался добить их уже здесь, в Средиземье, когда они еще даже не успели опомниться после всего пережитого! Я брошу вызов Врагу и убью его!

- Я с вами, aran, - поддержал его Элендил. – Пусть ответит за все и выйдет биться один на один с кем-то из нас. Если мы не разберемся со всем в ближайшее время, эта война так и будет длиться, пока у кого-то из нас не кончатся силы, а мы и так на последнем издыхании.

Исилдур изъявил желание сопровождать отца – ему не давало покоя письмо жены, которая наконец решилась поведать супругу о том, что произошло с Исилвэн, но старшему сыну он велел оставаться в лагере.

- Нет, Элендур, ты со мной не пойдешь, - твердо сказал он. – Если со мной и твои дедом что-нибудь случится, ты возглавишь наше войско и доведешь все дело до конца, а если потребуется, о и дащь достойный отпор Врагу.

Нэрвен высказала мысль о том, что кто-то из предводителей Союза должен будет выйти на бой с Сауроном, а кто-то – остаться в лагере, чтобы войско случай чего не осталось без командующих: ведь Враг силен, и его нельзя недооценивать. Трандуил рвался отомстить Черному Майя за свое увечье, но товарищи попросили его лучше не лезть в бой – Саурон всегда был искусен в обращении с оружием, и для него бы не составило никакого труда зарубить калеку, который слеп на один глаз. В итоге после долгих споров они решили, что Гил-Галад отправит вестника в Барад-Дур, который передаст Врагу вызов предводителей союзного войска. Пусть Саурон в свою очередь выбирает время и место для решающей схватки, а один из них – они потом на месте решат, кто именно – первым вступит в поединок с Черным Майя. Если у него получится прикончить Саурона, все прекрасно, если нет – время для скорби будет потом, его место немедленно займет кто-то другой.

- Я обязательно вызову Саурона на бой, - настаивал Гил-Галад, - я должен, даже обязан свести с ним счеты и наконец отомстить ему за то, что он сделал с Тъелпе! Да я его голыми руками задушу! Жалко, что нельзя заставить его пережить перед смертью то же самое, что он заставил испытать моего брата!

Его верный герольд Элронд, как всегда, намеревался сопровождать своего повелителя. Нэрвен, ее муж и калека Трандуил оставались в лагере, однако желание идти с Гил-Галадом также выразил и Кирдан, который обычно держался в тени.

- А ты-то куда? – удивился король Нолдор. – Слушай, вот тебе с нами уж точно не надо. Ты не такой хороший воин, как я, и тебя Саурон порубит на куски раньше, чем ты успеешь поднять меч.

- Да знаю я, - смутился тот, - но не могу же я в стороне стоять. Нэрвен ты оставляешь здесь, потому что она женщина, Келеборна – ей в помощь, Трандуил без глаза, а я-то что? Знаю, Тэлери не такие искусные бойцы, как Нолдор, да и не такие храбрые, но все же позволь мне сопровождать тебя.

- Ну ладно, - Гил-Галаду было неохота с ним спорить, поэтому он великодушно согласился: Кирдан, безусловно, не смог бы противостоять Саурону на равных, но верховный главнокомандующий Союза надеялся, что до этого дело и не дойдет.

В итоге все сошлись на том, что первым в бой с Врагом вступит сам король Нолдор либо его друг Элендил, благо им было за что мстить Саурону; сопровождать их должны были Элронд, Кирдан и Исилдур.

- Пусть этот выродок ответит за все, - сухо сказал сын Элендила, поскольку одно воспоминание о том, что ему и другим Верным пришлось пережить в Нуменоре по вине старшего советника короля, до сих пор причиняло ему боль. Гил-Галад поначалу хотел было расспросить своих друзей о гибели их родины, но понял, в каком они состоянии, и решил впредь вообще не касаться этой темы.

Король Нолдор поступил так, как и было оговорено: он отправил посланника во вражескую крепость и велел передать Черному Властелину, что предводители союзного войска вызывают его на бой.

- Ну хорошо, - с равнодушной усмешкой согласился тот, словно давно этого ждал, - давно пора с этим заканчивать, нечего тянуть кота за хвост. Предлагаете мне выбрать время и место? Ладно. Тогда послезавтра ночью на горе Ородруин, благо здесь недалеко. Идет?

Гил-Галаду и Элендилу очень не понравилось предложенное Сауроном для сражения место, но им не оставалось ничего другого, кроме как согласиться – раз уж назначили условия, пусть будет так.

В последний день перед решающим поединком король Нолдор чувствовал гнев и жажду мести. Он постоянно думал о тех, кто так или иначе пострадал по вине Саурона. Файвэлль, жители Гаваней, эльфы Эрегиона, несчастный доверчивый Келебримбор, которого перед смертью жестоко пытали, нуменорцы, Эрилиндэ… Будучи ослепленным страстью, он даже не расспросил девушку о ее прошлом, о том, как она попала на службу к Врагу – ведь в ее былой жизни наверняка таилось что-то ужасное. Что с ней делали, чем угрожали? Эльф предполагал, что кто-то из близких или друзей его возлюбленной находится в заложниках у Саурона, и поэтому ей просто некуда деваться. Сейчас он не сожалел о том, что отпустил Эрилиндэ – если бы она не вернулась, взбешенный Враг наверняка выместил бы злобу на том несчастном, которого он использует, чтобы вертеть своей военачальницей как ему в голову взбредет. Хорошо еще, что этот выродок не попытался затащить ее в постель и удовлетворять с ее помощью свои плотские потребности, но для утех на ложе ему вон сгодилась несчастная сестра Исилдура. Что ж, тут нельзя не согласиться с тем, что Враг весьма расчетлив и проницателен: зачем ему обычная безродная эльфийка, пусть и на редкость прекрасная, если можно поглумиться в свое удовольствие над девушкой из рода Элроса, к тому же племянницей заклятого врага? Впрочем, Гил-Галад надеялся, что все это продлится недолго. Сегодня ночью он разделается с Сауроном, все те, кого Враг использовал как хотел, наконец обретут свободу, а Тъелпе будет отомщен.

***

Элендил сидел на большом черном камне неподалеку от лагеря и вглядывался в бесконечно тянущийся вдаль серый горизонт. То есть, конечно, он был вовсе не унылым и серым – на небе не было ни облачка, но оно вовсе не казалось верховному королю дунэдайн ясным, напротив, он давно думал, что мир утратил все яркие краски. Он забыл, когда последний раз смеялся и улыбался: кажется, это было давно, в какой-то другой жизни, а в этой его преследовала бесконечная череда кошмаров, плавно переходящих в явь. Сегодня ему снова приснилась его дорогая жена Алдамирэ с малышом – такая же прекрасная, как и в день их свадьбы; улыбнувшись мужу, она помахала ему рукой.

- Я соскучилась! – крикнула она. – Иди ко мне, я жду тебя!

Элендил застыл в нерешительности и в следующее мгновение проснулся. Подушка была мокрой от слез – хорошо, что никто не видит. Сейчас он жалел о том, что не погиб вместе с Нуменором или в сражении у Врат Мордора. Пару раз он ловил себя на желании наложить на себя руки, но так и не решался ничего с собой сделать – у него бы это просто не получилось. Разумом он понимал, что так нельзя и на нем лежит слишком большая ответственность за подвластных ему дунэдайн, но сил жить в этом ужасе у него уже не было. Вернее, он вообще не мог назвать свое нынешнее существование жизнью. Это было именно что существование – без дома, на чужой земле, в постоянной тоске по родине, без любимой жены, а из четверых его сыновей в живых остался только один, и временами ему думалось, что у него нет ни выбора, ни выхода.

Казалось, сейчас, когда победа над Сауроном совсем близка, а убитые в Эрегионе и Нуменоре люди и эльфы будут отомщены, он должен был ощущать радость, торжество, жажду мести, но вместо этого Элендил чувствовал какую-то черную пустоту, в которую его медленно засасывало, словно в гнилое болото. Если Враг сегодня ночью убьет его, все в мире будет по-прежнему, будут ветер, снег, зимы и весны, точно так же взойдет и закатится солнце, только уже без него, Элендила. Ничего не изменится, но он больше не увидит звезд, не услышит пения птиц, не сотрет с лица капли дождя… Что видит человек после смерти? То же, что и при жизни? Или вообще ничего, он просто перестает быть? Куда уходит его душа?

От размышлений его отвлек звук чьих-то шагов – мелкие камушки хрустели под ногами. Обернувшись, он увидел Исилдура. В последнее время Элендил прекрасно понимал, что его несчастный сын медленно сходит с ума, но не мог ничего с этим сделать.

- Здравствуй, отец, - сказал тот, - вот ты где. А я тебя везде ищу!

Он медленно поднял голову, посмотрел на сына: тот почему-то выглядел сильно расстроенным.

- Представляешь, я свое брачное кольцо потерял, - удрученно продолжил Исилдур, разглядывая свою левую руку. – Утром, как всегда, умывался, руки мыл перед завтраком, потом смотрю – его нет. Везде искал, так и не нашел.

Элендил испугался, пусть и постарался не подать виду. Дунэдайн, в отличие от харадрим и других народов Средиземья, никогда не были суеверными, но мало ли что?! Однажды он, будучи в Арменелосе на городском рынке, совершенно случайно услышал беседу двух торговцев с материка. Один тоже сетовал на потерю брачного кольца, а другой говорил ему, что это очень дурной знак – одному из супругов суждена скорая смерть.

Нет! Только не Исилдур! По вине и от рук Саурона с подручными и без того погибло великое множество Верных, наверняка он спит и видит, как бы ему истребить всех потомков Эарендила, дурочка Мериль, когда станет ему не нужна, тоже долго не проживет.

«Лучше я. Я. Для меня все и так уже кончено, я света белого вокруг себя не вижу. Я тебя в бой не пущу, да и Гил-Галада тоже, лучше я пожертвую собой и попробую все же убить Саурона, а вы живите. Живи, мой единственный сын, может, к тебе, когда все закончится, все же вернется здравый рассудок, у тебя жена, дети, а мне, наверное, уже пора к твоей маме – недаром она звала меня во сне!»

- Да, это плохо, - посочувствовал он сыну, - но я думаю, что оно найдется. Поищи как следует возле своего шатра, может, вместе с водой выплеснули, я уверен, что оно соскользнуло у тебя с пальца, когда ты руки мыл.

- Конечно, - согласился с ним Исилдур.




ficbook.net/readfic/2485655/9841665#part_conten...

@темы: Средиземье, фанфики

---

ВОЗЬМИ СВОЕ ДЕНЕЖНОЕ ДЕРЕВО

---

09.11.2015 в 19:46

Пишет  Бернар Кусака:

Пока еще не знаю, бред это или нет, просто унесла на почитать
КАК ПЕРЕСТАТЬ ОТКЛАДЫВАТЬ ДЕЛА НА ПОТОМ

Привычка откладывать дела до последней минуты может оказаться большой проблемой как в бизнесе, так и в повседневной жизни. Упущенные возможности, сверхурочная работа, стресс, перегрузки, обиды, чувство вины – признаки подобной привычки. Эта статья поможет выявить основные причины привычки откладывать дела на потом и покажет, как можно её преодолеть.

1. Замени "Надо" на "Хочу"

Во-первых, понимание "необходимости" совершить те или иные действия – и есть главная причина, почему мы откладываем их на потом. Когда ты говоришь себе, что ты "должен" сделать что-то, то ты осознаешь принудительный характер этого действия и автоматически ощущаешь чувство внутреннего сопротивления.

Откладывание дела на потом выступает как некий защитный механизм, чтобы удержать тебя от выполнения нежелательных действий.

Если откладываемая тобой задача имеет сроки выполнения, то при приближении этих сроков, неприятные ощущения от самой задачи перекрываются более сильными ощущениями от последствий, которые наступят, если ты не приступишь к решению немедленно.

Разрешение этой блокировки заключено в том, чтобы понять и принять тот факт, что ты не должен делать ничего из того, что тебе делать совсем не хочется. Даже если тебя ждут серьезные последствия, ты всегда свободен выбирать. Никто не заставляет тебя поступать так или иначе.

И заметь, что ты не откладываешь на потом все свои дела. Есть дела, которые ты делаешь вовремя. Возможно, ты не пропускаешь свою любимую телепередачу, или всегда найдешь время, чтобы почитать интересный тебе форум в интернете. В каждой ситуации – выбор только за тобой.

Итак, если ты откладываешь начало работы над новым проектом и чувствуешь внутреннее принуждение, то осознай, что делаешь это по своей доброй воле. Задачи, которые ты решаешь по собственной воле, намного реже откладываются в сторону.

2. Замени "Завершить" на "Приступить"

Во-вторых, рассмотрение задачи как нечто большое и неделимое определенно приведет к тому, что ты отложишь её в сторону. Когда ты сфокусирован на завершении задачи, и в то же время не имеешь четкого представления о шагах, которые тебе надо предпринять, ты создаешь для себя ощущение перегрузки. И в этом случае ты увязываешь это неприятное ощущение с самой задачей и откладываешь её так долго, как это возможно.

Если ты говоришь себе – "Я должен подготовить бумаги сегодня" или "Я должен завершить создание этого отчета" – скорее всего ты ввергаешь себя в состояние стресса и откладываешь задачу на потом.

Решение заключается в том, чтобы думать о начале работы над небольшим участком задачи, вместо того, чтобы представлять что тебе надо завершить всю задачу целиком.

Измени подход. Вместо вопроса "Как мне закончить всё это?", задайся вопросом "Какой небольшой участок работы я могу выполнить прямо сейчас?". Если ты просто начнёшь решать задачу много раз, то ты в конце концов придешь к её завершению.

Не думай о том, чтобы сделать что-то значительное. Просто сосредоточь силы на том, что ты можешь сделать прямо сейчас. Применяя этот подход регулярно, ты в конце концов приступишь к последнему небольшому участку работы и в итоге завершишь решение всей задачи.

3. Оставь перфекционизм и позволь себе быть несовершенным

Третий тип ошибочного мышления, которое приводит к откладыванию дел – это перфекционизм. Мысль о том, что ты должен сделать работу сразу и безупречно - приводит тебя в состояние стресса. И ты ассоциируешь стресс с задачей, требующей решения, и таким образом создаёшь себе все условия, чтобы отложить её на потом.

Перестань откладывать дело до последней минуты, чтобы в конце концов найти выход из этой ловушки.

Скажи себе - сейчас нет достаточно времени, чтобы сделать работу безупречно.

Но если у твоей задачи нет конечных сроков выполнения, перфекционизм может привести тебя к тому, что ты будешь бесконечно откладывать эту задачу. Если ты никогда даже не приступал к задаче, которую ты всегда хотел сделать очень хорошо, возможно перфекционизм и удерживает тебя от этого.

Бороться с перфекционизмом можно, дав себе право быть несовершенным человеком.

Использовал ли ты когда-нибудь компьютерную программу, которую можно было назвать совершенной со всех точек зрения? Вряд ли.

Осознай, что несовершенная работа, законченная сегодня, всегда лучше совершенной работы откладываемой бесконечно.

Перфекционизм также связан с осознанием задачи как нечто большое и неделимое.

Замени одну большую совершенно сделанную работу в своём мозгу на маленький и несовершенный первый шаг.

Этот первый шаг может быть очень и очень несовершенным. Но ты всегда сможешь вернуться к нему снова и снова. Например, если ты хочешь написать статью в пять тясяч слов, позволь себе написать для начала только сто слов.

4. Замени ощущение потери на гарантированную радость

Четвёртая мысленная блокировка заключается в том, что задача ассоциируется с ощущением потери. Это означает, что ты веришь в то, что выполнение проекта вытеснит из твоей жизни значительную часть удовольствий и радости.

Представление себе картин долгой тяжёлой работы в одиночестве, без времени на развлечения – это гарантированный путь к откладыванию своих дел на потом.

Бороться с таким образом мыслей можно делая всё наоборот. Определи сперва гарантированные участки радости в твоей жизни и планируй свою работу "вокруг" этих участков.

Возможно, это звучит непродуктивно, но этот психологический приём очень хорошо работает.

Определи заранее время, которое ты будешь проводить с семьёй, время на развлечения, время на занятия спортом, время на общественную работу и личные увлечения. Гарантируй себе время на твои любимые занятия. Затем ограничь рабочие часы на то, что осталось.

Наиболее продуктивные работники в любой области деятельности склонны работать меньше и отдыхать больше, чем трудоголики.

Если ты рассматриваешь своё рабочее время как ценный ресурс, а не как неуправляемого монстра, который может уничтожить другие стороны твоей жизни, ты будешь чувствовать себя сбалансированнее, и ты будешь более сфокусирован на задаче и эффективен в использовании своего рабочего времени.

Это видно в том, что оптимальная продолжительность рабочей недели для большинства людей равна 40-45 часов. Работа более длительная имеет обратный эффект с точки зрения продуктивности и мотивации. И в долгосрочной перспективе делается меньше реальной работы.

Что если я бы пришёл к тебе и сказал "На этой неделе ты можешь работать только десять часов". Твоё ощущение потери будет изменено на противоположное, не так-ли?

Вместо того, чтобы чувствовать изъятие времени на развлечения, ты бы стал чувствовать изъятие времени на работу.

Ты бы изменил отношение.

"Я хочу развлекаться" сменилось бы на "Я хочу работать", твоя мотивация к работе значительно бы возросла, и все следы промедления исчезли бы.

Я также очень рекомендую посвятить как минимум один день в неделю занятиям никак не связанным с твоей работой. Это даст тебе необходимую энергию и желание как можно быстрее начать новую рабочую неделю.

Обладание гарантированным выходным повысит твою мотивацию к работе и понизит стремление откладывать дела.

Если ты знаешь, что завтра выходной, ты будешь менее расположен откладывать дела, так как ты не захочешь себе позволить такую "роскошь", как выходной день, занятый решением отложенных дел.

А если для тебя каждый день – рабочий, и несмотря на это работа кажется бесконечной, то ты всегда говоришь себе "Мне надо работать". И твой мозг использует откладывание дел на потом как способ гарантировать тебе хоть какие положительные эмоции в твоей жизни.
Разделяй время

Для задач, которые ты откладываешь я рекомендую использовать метод разделения времени, чтобы приступить к ним. Вот как это работает. Сперва выбери маленькую часть задачи, над которой ты сможешь работать хотя бы полчаса. И придумай себе награду, которую ты дашь себе сразу по окончании этих тридцати минут.

Награда гарантируется по прошествии установленного времени (тридцать минут).

Она не зависит от значительности результатов. Например, просмотр любимой телепередачи, поход в кино, вкусная еда, встречи с друзьями, прогулка, или всё, что ты находишь для себя приятным.

Так как время, которое ты затрачиваешь на работу невелико, твоё внимание будет обращено на ожидаемое удовольствие, а не на сложность решаемой задачи. И не имеет значения насколько неприятна решаемая задача. Нет ничего такого, что нельзя было бы выдержать в течении получаса, если тебя ожидает хорошая награда.

Если ты разделяешь время таким образом, то ты обнаружишь, что происходят интересные вещи. Ты заметишь, что продолжаешь работать над задачей больше запланированных тридцати минут.

Ты подчас будешь настолько увлечен задачей, даже сложной, что будешь желать продолжать работать над ней. И прежде чем ты заметишь это пройдет один или несколько часов. Твоя награда никуда не делась. И ты понимаешь, что получишь её как только будешь готов остановиться.

Начав работать, твоё внимание переключается с беспокойства о сложности задачи на завершение этого участка работы.

Как только ты решишь остановиться, получи свою награду и наслаждайся ею. И запланируй другой тридцатиминутный участок работы с соответствующей наградой.

Это поможет тебе ассоциировать приятные эмоции с задачей, ведь ты получаешь награду за свои усилия.

Долгая работа на неясные и долговременные цели не мотивирует так, как немедленная награда.

Награждая себя за то, что ты затратил время на задачу, а не за какие-то определённые результаты ты будешь с нетерпением ждать, чтобы возвращаться к задаче и в итоге ты завершишь её.

Написание этой статьи служит хорошим примером применения вышеописанных приёмов.

Я мог бы сказать себе - Я должен завершить эту статью в 2000 слов и она должна быть безупречной.

Во-первых я помню, что я не обязан ничего писать. Я свободно делаю выбор писать статьи.

Тогда я понимаю, что у меня много времени, чтобы сделать хорошую работу. И я не должен быть безупречным, потому что если я начну заранее, то у меня много времени, чтобы отредактировать её в последствии.

Я также сказал себе, что если я буду просто приступать к задаче, то я определённо завершу её.

Я ещё не придумал тему для статьи. И я использовал разделение времени, чтобы выполнить эту задачу.

Ужин был моей "наградой". Я знал, что по окончании тридцатиминутного участка работы я смогу поесть.

Так как я был голоден тогда, то это была хорошая мотивация.

Мне потребовалось несколько минут, чтобы придумать тему для этой статьи, и я потратил оставшееся время записывая идея и набрасывая приблизительную схему будущей статьи. Как только время вышло я прекратил работу и поужинал. Я ощутил, что я "заработал" эту еду.

Наутро я использовал этот же метод, сделав завтрак своей "наградой". И я был настолько увлечён задачей, что продолжал писать ещё полтора часа. Я знал, что я свободен остановиться в любое время и получить заслуженную награду, но преодолев инертность и начав, я почувствовал естественное стремление продолжать работать над задачей. По сути я обратил проблему откладывания дел тем, что оставался работать над задачей, откладывая момент получения награды. В результате я завершил написание статьи и с удовольствием позавтракал.

Я надеюсь, что эта статья помогла лучше понять причины откладывания дел на потом и способы преодоления этого.

@темы: психология

---

просто так

---

Золотой рассвет-2, глава 25: Роковой выбор

Король Харада собирает добровольцев, чтобы послать помощь Саурону, и Аллуа с Айор решают идти на войну; Эрилиндэ возвращается в Барад-Дур, и они с Маэглином обсуждают подробности бурной ночи, которую она провела с Гил-Галадом; экспериментатор Морнэмир спасает жизнь безнадежному раненому

После гибели своего отца и старших братьев Сайирхатта, младший сын харадского короля, стал новым правителем Ханатты. На тот момент ему едва минуло девятнадцать, и вся ответственность за огромную страну теперь легла на его плечи. Ему быстро удалось разобраться во всяких государственных делах, благо всяких помощников и советников у него хватало, однако у вернейшего союзника его государства – Мордора – дела обстояли все хуже и хуже. Сайирхатта понимал, что без помощи извне Барад-Дур долго не продержится.

- Нам надо что-то предпринять, - говорил молодой король своим приближенным, - но что? С одной стороны, там наши близкие, в том числе мой родич Денна, и мы не можем бросить их на произвол судьбы. С другой – не могу же я оставить страну без войска, у нас после той бойни у Врат Мордора, в которой пали мои отец и братья, и так осталось мало людей!

Аллуа подала ему идею, которую Сайирхатта счел логичной и разумной. Она сказала, что не оставит в беде Ортхэннэра и Денну, поскольку с первым дружит с ранней юности, а второй ей тоже родич, однако посылать им на помощь большую армию было бы и в самом деле и нецелесообразно, и не слишком реально. Людей у Сайирхатты действительно недостаточно, крепость Ортхэннэра в осаде со всех сторон, и подкреплению просто не удастся проскользнуть в Мордор незамеченным, кроме того, так можно нечаянно раскрыть врагам местоположение подземных ходов, по которым в Барад-Дур доставлялось все необходимое. Однако туда вполне может пробраться несколько разрозненных отрядов, которые вместе вполне могут составить осажденным хорошее подспорье.

Сайирхатта во всем согласился со старшей родственницей и велел своим слугам объявить жителям Ханатты о создании добровольческих отрядов. Однако он был в высшей степени изумлен, когда в один прекрасный день Аллуа вошла в тронный зал в сверкающей кольчуге, с золоченым шлемом на голове, копьем в руке и мечом на поясе. Увидев ее такой, он застыл с разинутым от удивления ртом.

- Ты это что? – только и смог вымолвить молодой король, который привык видеть Солнечную Деву в роскошных златотканых платьях.

- Как что? – с недоумением захлопала ресницами Аллуа. – Я иду в Мордор добровольцем. Айор со мной. Мы с ней вчера весь вечер тренировались – вспоминали умение биться на мечах.

Бедный Сайирхатта от неожиданности чуть не сел мимо трона.

- Ллуа, ты в своем уме? Сама решила голову в бою сложить и Айор туда же тащишь! Скоро праздник Гневного Солнца, как мы без верховной жрицы?

- А у нее учениц, что ли, нет? – рассмеялась эльфийка. – Они и проведут обряд, причем прекрасно справятся, не все же им на нее смотреть. Нам уже надоело тут сидеть и выезжать разве что в соседние города.

- Никуда она меня не тащит, я сама иду, - тут в дверях появилась сама верховная жрица тоже в полном вооружении и направилась к ним, позвякивая кольчугой при каждом шаге. – Я всегда вместе с Аллуа, она моя родственница и лучшая подруга, куда она – туда и я. Мы своих в беде не оставим. Ты нужен здесь, а мы там, благо наши женщины всегда умели обращаться с оружием, мы не нуменорки, которым только шить да прясть!

- Если дело всей жизни Ортхэннэра… наше общее дело близко к провалу, я не останусь в стороне, - поддержала ее Аллуа. – Наши жрецы всегда были прекрасными воинами!

- Не надо, - беспомощно проговорил Сайирхатта и безвольно опустил руки – сейчас в своем королевском одеянии с широкими рукавами он походил на огромную алую птицу с перебитыми крыльями. – Вы себя погубите!

Айор бросила на родича снисходительный взгляд.

- Ну, если мне судьба пасть в бою, то мне от нее и не уйти, - возразила она. – Если же мне это не суждено, я вернусь домой живой и невредимой.

- Пожалуйста, не надо! – снова взмолился молодой король. – Останьтесь, вас же там убьют! Одумайтесь, и без вас хватает желающих идти в Мордор!

- Сайэтта, прекрати! – он схватил было Айор за запястье, но девушка вырвала руку, оцарапав родичу пальцы коваными завитушками на стальном наруче. – Ты вроде мужчина, а причитаешь, как старая бабка!

- Если нам суждено вернуться, мы вернемся, - снова согласилась с ней Аллуа и, подойдя к Сайирхатте, обняла его и поцеловала. – Надейся на лучшее. Мы с Айор пойдем во двор, нам хочется еще немного размяться, а то давненько я не бралась за оружие.

В горле у того стоял ком, он был близок к тому, чтобы разрыдаться, но постарался все же сдержать слезы. Ему было грустно и страшно из-за того, что обе женщины приняли такое странное и непонятное решение.

- Но вы…

- Я старшая в роду, - резко оборвала его эльфийка. – Не смей со мной спорить, - она властно посмотрела на Сайирхатту, давая ему понять, что разговор окончен.

… Солнце клонилось к закату, и жара постепенно спадала. Стоя возле высокого дворцового окна, молодой король Ханатты беспомощно наблюдал за тем, как его родственницы упражняются в фехтовании во внутреннем дворе. Звенели кольчуги, с лязгом скрещивались стальные клинки.

- Защищайся! – весело кричала Аллуа, разрумянившаяся от быстрых движений, ее золотые волосы, выбивающиеся из-под шлема, сияли в лучах заходящего солнца, зеленые глаза светились чуть ли не радостью и восторгом, которые казались Сайирхатте совершенно неуместными, смех звенел, как серебряные колокольчики в храме. Короля не оставляло противное предчувствие чего-то очень нехорошего, но он был бессилен что-либо изменить и отговорить Айор и Аллуа от опрометчивого решения.

***

Комендант Барад-Дура Маэглин пребывал в наимерзейшем расположении духа – хуже ему было разве что в Гондолине. Сидишь тут в этой крепости уже почти семь лет безвылазно, не выйти никуда, до такой степени скучно, что хоть на луну вой, а тут еще сообщили, что Эрилиндэ вчера в плен попала. Маэглин был уверен, что враги устроят ей публичную казнь, и, несмотря на все попытки Саурона уверять его в том, что все обойдется, еще больше повесил нос – они всегда дружили, и ему не хотелось бы для нее такого исхода. Седьмому Назгулу Моро, который с улыбкой выдал коменданту, что Эрилиндэ нагуляется и вернется, эльф в сердцах едва не съездил кулаком в глаз, посоветовав пойти на хуй и не возвращаться.

Всю ночь Маэглин ворочался с боку на бок, не находя себе места от переживаний и тревоги, и задремал лишь под утро. Проснувшись с гудящей, словно с хорошего перепоя, головой, он вышел в коридор и увидел, что дверь в уборную открыта, а там перед зеркалом стоит живая и здоровая Эрилиндэ и с радостной улыбкой на лице расчесывает волосы серебряным гребнем с самоцветами, напевая какую-то песенку.

- Хвала Тьме, ты вернулась! – он бросился к ней с ликующим криком и крепко обнял. – Ты как, цела, не ранена? Они там с тобой ничего в плену не сделали, не били, не истязали? Я перепугался до смерти!

- Перестань, ты меня задушишь, - вывернулась из его рук эльфийка. – Со мной все в порядке, там Элронд меня убить предлагал, да твой брат на него так рявкнул, что этот придурок удрал, поджав хвост.

- Как ты от них сбежала?! – удивленно воскликнул комендант.

- А я не сбегала, меня Гил-Галад отпустил, - Эрилиндэ сияла от восторга. – После того, как славненько меня отымел. Или я его. Впрочем, это не столь важно.

Маэглин от изумления разинул рот.

- Ну и как он?

- Ты не поверишь, но все было просто потрясающе, - воодушевленно сказала она. – И не один раз. Я теперь понимаю, почему Элронд так ему завидует. Есть чему завидовать во всех смыслах слова, он-то сам в бане, как люди сплетничают, смог бы чайной ложкой прикрыться.

- Я так понимаю, у моего брата отнюдь не маленький? – хихикнул Маэглин, с любопытством глядя на Эрилиндэ.

- Какой там маленький, мне вон до сих пор немного больно, - она положила гребень на полку.

- А если ты от него забеременеешь? – внезапно осенило коменданта.

- Тоже мне, удивил! Если женщина не хочет забеременеть, ей не надо ложиться с мужчиной в постель, - весело заметила Эрилиндэ. – Значит, рожу тебе племянника или племянницу. Пойдем завтракать.

***

Как и приказывал Саурон, перед самым началом войны Морнэмир со своими помощниками переехал в город за восточными пределами Мордора. На Исилендила, который очень редко бывал за пределами Минас Итиля, и само путешествие, и новое место жительства произвели очень приятное впечатление: Найр был очень светлым и просторным, а особенно красиво смотрелся на рассвете и закате, когда черепичные и крытые металлом крыши казались залитыми золотом.

Особенно радовался переменам Горхауг: от него Исилендил узнал довольно много о порядках во владениях Саурона. Здесь не было принято, как у Верных, чтобы дети получали образование дома, но в то же время после окончания школы нельзя было сразу пойти учиться дальше.

- Насколько я слышал, у вас в пору правления Ар-Фаразона по-другому было, - сказал он, - после школы можно было тут же в университет поступать, а у нас так не получится. Будь любезен, отработай не меньше пяти лет, тогда возьмут. Я вон решил после школы идти на врача, меня к Морнэмиру в помощники и определили. Хорошо, что мы сюда перебрались, как война окончится – пойду учиться в университет.

Исилендил поделился с орком своими опасениями насчет того, что война может прийти и в эти земли, но Горхауг лишь посмеялся над ним.

- Э, об этом вообще забудь, - возразил он, - твои соплеменники такие тупые, что у них даже толковых карт местности нет, все Мордором и заканчивается. Они вон с Харадом в свое время воевали-воевали, а нарисовать карту тех земель не удосужились! Так что здесь ты в полной безопасности, отдыхай и радуйся жизни!

Оба старших сына Элендура по-прежнему побаивались Морнэмира, но однажды осторожно спросили у него, не знает ли он чего о судьбе их матери. Тот успокоил братьев, сказав, что Сильмариэн вроде бы снова вышла замуж за его родича Тхэсса и у нее все хорошо, и даже пообещал разузнать, где она живет, чтобы старшие сыновья могли подать ей весточку.

- Ты это правильно сделал, что отговорил Менельдура бежать к своим, - заметил полумайя, которому Исилендил однажды неосторожно проболтался о намерениях брата. – Вас не то что не примут, а еще и проклянут либо попросту выставят с позором с порога. Думаешь, я твоих соотечественников просто так не люблю? Знаю я ваши нравы, как вы своих вместо того, чтобы поддержать в беде, утешить и успокоить, непонятно в чем обвиняете и вышвыриваете за дверь. Так что не дурите и не вздумайте сообщать вашим родичам в Арноре и Гондоре о том, что вы живы. Был у одного моего бывшего практиканта такой пациент – родители бедного паренька так хорошо дома встретили, что он взял да повесился.

Менельдур, который в это время подметал пол, хотел было возразить Морнэмиру, но, вспомнив пару случаев, когда его друзей детства действительно ругали или безжалостно наказывали совершенно ни за что, нехотя признал про себя его правоту. Может быть, так оно и лучше, с племянником Саурона, в отличие от помешанного на правильности и благопристойности Элендила и полубезумного Исилдура, вполне можно было договориться, несмотря на всю его кажущуюся жестокость. Хотя почему он вообще считает его жестоким? Этот Морнэмир вовсе не изверг, спас их с братом от неминуемой смерти, пристроил к какому-то делу, чтоб с голоду не умерли, возможно, даже и в самом деле им сочувствует, раз спрятал от Саурона. Он не нагружал своих помощников непосильной работой, а время от времени даже отпускал их погулять и наделял некоторой суммой денег на личные расходы.

Менельдуру с раннего детства нравилось что-нибудь рисовать, и выходило у него довольно хорошо, но его родственники считали, что это не очень достойное занятие для потомка Элроса, и не любили, когда он этим занимался. Морнэмир, к его удивлению, отнесся к увлечению своего помощника довольно равнодушно: ну нравится и нравится, лишь бы работа была сделана вовремя. Однако потом внезапно вышло так, что его любовь к рисованию принесла всем большую пользу. Когда началась война, в Найр к Морнэмиру стали привозить тех раненых, кому уже оказали всю необходимую помощь и прямой угрозы для их жизни не было, но им требовалось сложное восстановительное лечение, а то и повторные операции.

- Слушай-ка, - сказал он однажды Менельдуру, - покажи мне портрет Горхауга, который ты на днях нарисовал, есть у меня к тебе дело.

Тот вытащил листок из ящика и протянул его полумайя. Племянник Саурона долго рассматривал рисунок, а потом сказал:

- Жаль, что ты не понимаешь нашего языка, а то бы я попросил тебя еще и надписи сделать. Ничего, потом научу тебя Черному Наречию.

- Так что от меня требуется? – не понял юноша.

- Когда мы с Горхаугом будем на следующей операции, зарисуй то, что я тебе скажу, - объяснил Морнэмир. – Во всех подробностях, что внутри раны. Я потом на твоей картинке буду учить следующих практикантов.

***

Исилендил лежал в постели, но еще не успел заснуть – час был далеко не поздний. Сквозь открытое окно до него доносился запах сырости, с улицы веяло прохладой, моросил мелкий дождь.

Не успел он закрыть глаза, как в комнату заглянул Морнэмир.

- Вставай, ты мне очень нужен. Заодно посмотришь, чего вы с братом смогли каким-то чудом избежать. На месте этого парня мог быть кто-то из вас.

Юноша резко сел на кровати, потянулся за висевшей на спинке стула рубашкой.

- Что такое, лорд Морнэмир?

- А что, все как всегда – привезли мне кого-то из ваших опыты ставить, морэдайн его покалечили. Я как раз закончил возиться с заменителем крови, испытания на мышах прошли успешно, на людях пока не пробовал, в любом случае хуже ему уже не будет. Им же не хочется требовать за пленных выкуп или просить равноценного обмена на кого-то из своих, они скорее их убьют или изуродуют ради забавы.

Быстро одевшись, Исилендил поспешил за Морнэмиром – если придется помогать тому в операционной, надо будет еще как следует вымыть руки и набросить халат.

- Любуйтесь, - полумайя безжалостно подтолкнул своих и без того едва не парализованных страхом помощников чуть ближе к носилкам и сдернул с очередного пациента заляпанную кровью и гноем простыню. – Смотрите внимательно и хорошенько запоминайте, что здесь видите, потому что вам повезло. Вам очень сильно повезло, что я вас нашел и подобрал, а то с вами могло случиться то же самое.

- Нда, - хмыкнул Горхауг, которого неприятно поразило увиденное: озверевшие морэдайн изуродовали этого неизвестного так, что лучше было не смотреть.

- Можно, я уйду? – пролепетал Менельдур, губы его жалко дрогнули – зрелище было на редкость страшным.

- Нельзя, - сухо процедил сквозь зубы Морнэмир. – Я бы всех так вот смотреть водил, чтоб мозги в башке появились.

Исилендил оказался более стойким, чем его брат – за время работы у племянника Саурона он уже успел привыкнуть к виду ран и крови, но, даже несмотря на это, тут ему стало не по себе – он в жизни не видел настолько изувеченных людей. Одна рука несчастного была неестественно вывернута, лицо опухло так, что не видно глаз, темные волосы слиплись от крови, дыхание едва заметно, тело чуть ли не сплошь покрыто гноящимися ранами и ожогами.

- Пять ребер точно сломаны, хорошо еще, что их концы не проткнули легкие, ключица тоже, еще правая рука в двух местах, - пояснял Морнэмир, осматривая пациента. – Судя по всему, морэдайн жгли его каленым железом и били плетьми с крючьями, которые рвут в клочья кожу и мясо, а то и вообще сдирают все до костей. Ну и просто били тоже. Не знаю, что у него внутри, но думаю, что ничего хорошего. Сильное обезвоживание, большая потеря крови, трудно сказать, сколько времени он провел без помощи, в раны попала грязь, сами видите – все загноилось.

- Что будем делать, лорд Морнэмир? – Горхауг заметно волновался.

- Как что, лечить, - коротко бросил тот. – Говоря по-хорошему, парнишка с таким не жилец. Не знаю, кто его так, но все хреново, - полумайя рассматривал липкие пятна крови на полу. – Исилендил, давай-ка, сходи в мой кабинет, там в углу белый шкаф. В нем – пять больших бутылок с голубой жидкостью, это пробные образцы заменителя крови. Все пять на одного будет многовато, притащи сюда две, да осторожненько, не разбей. Горхауг, готовь инструменты.

- А ему это поможет? – неуверенно спросил ассистент.

- Хрен его знает. Не поможет – хуже уже не будет. Слушай, вот чего спрашиваешь, ты сам видишь, что с ним, - пожал плечами Морнэмир. – Состояние тяжелейшее, и если мы сейчас же за него не возьмемся, он умрет. Впрочем, если возьмемся, скорее всего, умрет тоже. Однако если мы испробуем на нем мое изобретение, вполне может получиться так, что он все-таки оклемается, пусть средство пока не испытано на людях и вероятность благоприятного исхода очень мала.

***

Вопреки опасениям Морнэмира, раненый не умер у них на руках, более того, через пару дней полумайя радостно сообщил, что его пациенту, судя по всему, все-таки лучше.

Исилендил, спросив разрешения у Морнэмира – а то мало ли, вдруг человека с такими травмами нельзя и пальцем трогать! – принес таз с водой и осторожно смыл корку засохшей крови с волос несчастного. Тот пока не приходил в себя, лишь изредка постанывал в забытьи, но по всему было видно, что стараниями племянника Саурона и его ассистента его жизнь уже вне опасности.

- Слушай, - попросил Исилендила Морнэмир, - как начнет он понемногу в себя приходить, ты с ним посиди, объясни, что все в порядке и никто его больше не тронет. Если, конечно, он после такого вообще будет в здравом уме и поймет, что ты ему говоришь. Ты на него, я думаю, не произведешь такого нехорошего впечатления, как я.

Тот повернулся к полумайя, посмотрел на него со смесью надежды и растерянности.

- Лорд Морнэмир, - в его голосе послышались неуверенные, молящие нотки, - можно у вас кое-что спросить?

- Да? – тот поднял брови в ожидании.

- Что с ним будет?

- А что, попробую, как и вас, хоть куда-нибудь пристроить, - предположил Морнэмир, - если он, конечно, сохранит после всех издевательств здравый рассудок и не будет только сидеть и рыдать, забившись в угол. Тогда будем за ним присматривать, пока не очухается.

- А… - начал было Исилендил, но сразу осекся, поняв, что задает слишком опасный и неудобный вопрос.

- Что? – искоса взглянул на него полумайя.

- Да нет, ничего.

- Говори, - настоял тот. – Начал уж, так вперед, нечего ходить вокруг да около! Ты же знаешь, что я этого не люблю!

Лицо Исилендила покрыла смертельная бледность, ему подумалось, что после такого вопроса Морнэмир его не пощадит и пустит на опыты вместо мышей, но все же собрался с духом и заговорил.

- Ваш повелитель проиграет эту войну, - с трудом выговорил он, - все говорят, что Барад-Дур в осаде и долго не продержится. Нам с Менельдуром, как я ему уже говорил, домой возвращаться нельзя. Что мы все тогда будем делать? Я имею в виду не только нас с братом, но и вас с Горхаугом, - закончил он. Его давно смущало странное спокойствие Морнэмира, который продолжал работать как ни в чем ни бывало.

Старший сын Элендура ожидал чего угодно – что полумайя разозлится, начнет на него кричать, а то и ударит, но тот посмотрел на своего помощника со снисходительной улыбкой и беззаботно рассмеялся.

- Какой ты еще зеленый и наивный. Мало ты пока на свете прожил. Привыкай. Это не первая выходка моего дяди в подобном духе, думаю, что и не последняя. Он наверняка уже давно просчитал все свои и чужие действия и заранее продумал, как будет из этого выбираться, так что как-нибудь выкрутится. Сиди тихо, занимайся своими делами и не забивай себе голову, он благополучно со всем разберется, а мы будем жить, как и жили.

***

Было уже далеко не раннее утро, и золотой диск солнца стоял высоко над горизонтом, заливая ярким светом улицы и крыши домов. Исилендил отдернул занавески, думая проветрить комнату, и в этот момент заметил, что новый пациент Морнэмира, пролежавший несколько дней в беспамятстве, наконец приоткрыл глаза. Юноша, отойдя от окна, склонился над ним.

- Ты меня слышишь? Можешь говорить?

- Да, - почти беззвучно ответил тот. – Пить.

Исилендил, налив в чашку воды из стоявшего рядом на столике стеклянного графина, осторожно напоил раненого.

- Тебя как зовут?

- Андвир. Где я?

- На востоке за пределами Мордора, - он осторожно взял его за забинтованную, но менее пострадавшую левую руку. – Не бойся, тут тебе никто ничего плохого не сделает. Мы, конечно, не у своих, но здесь безопасно.

Андвир едва ощутимо сжал его пальцы.

- А тебя как зовут?

- Исилендил.

- Тоже в плен попал?

- Да, хорошо, что к Морнэмиру. Он временами бывает грубоват, но издеваться над тобой не будет, он вообще этого не любит и в общем-то неплохой, - вздохнул Исилендил, думая, что по сравнению с бедным Андвиром они с Менельдуром еще очень дешево отделались. – Это он тебя лечил, сказал, что жить будешь.

- Я не знаю, что тем людям было от меня нужно, - чуть слышно шептал искусанными, израненными губами Андвир. – Я им твердил, что расскажу все, что знаю, лишь бы меня оставили в покое и больше не трогали или вообще убили, но они не обращали внимания, лишь говорили мне про то, что я прислужник самозванца и заслуживаю худшего.

Старший сын Элендура бережно погладил его по голове. Он прекрасно понимал, о чем говорит его новый знакомый.

- Не бойся, все хорошо. Они тебя здесь не найдут.

Он пытался утешать Андвира, который не знал, за что и почему ему так не поздоровилось, но сам цепенел от страха при мысли о том, чего им с братом удалось избежать благодаря Морнэмиру. Обезумевшие от злобы морэдайн вообразили, что Элендил и его сыновья бессовестно захватили власть в Средиземье после того, как Ар-Фаразон уплыл в Валинор, и теперь спали и видели, как бы учинить расправу над самозванцами. Пока что они не имели возможности добраться до верховных владык дунэдайн и отыгрывались на простых людях, случайно попавших к ним в лапы. Исилендилу и Менельдуру как внукам Исилдура досталось бы куда хуже, чем этому несчастному.

- Ты откуда? – тихо спросил Андвир.

- Из Минас Итиля. А ты?

- Из Осгилиата.

- Слушай, я не буду тебе мешать, пойду делами заниматься, - сказал ему Исилендил, - тебе поспать надо. Ты отдохни, а потом еще поговорим и поближе познакомимся.

Солнечный луч скользнул по лицу Андвира, и он улыбнулся – совсем слабо, чуть заметно.

- Не надо, - прошептал он, - я вечером посплю. Солнце… Я так давно не видел солнца и думал, что больше уже никогда не увижу.


ficbook.net/readfic/2485655/9805940#part_conten...

@темы: Средиземье, фанфики

---

06.11.2015 в 14:35

Пишет  orhes:

@темы: психология

---

05.11.2015 в 22:10

Пишет  Эллаирэ:

Про помощь сестрорецким котикам.

05.11.2015 в 21:04

Пишет  Reymas:

Пристраиваются коты
Все коты стерилизованы/кастрированы, проглистогонены, обработаны от лишая, блох и ушного клеща, имеют анализы ПЦР, не заразны для человека и собак, знают лоток (некоторые ходят вообще строго по часам), не трогают растения (потому что в жизни их не видели), за поглаж продают родину, едят все, что дают, компанейские. Идеальные коты для работающего человека - днем займут себя сами (причем при наличии игрушек и когтеточки вполне интеллигентно), вечером будут сидеть на коленях и мурлыкать. Если возьмете сразу пару - то они не заскучают и не будут переносить разрушительную энергию на вещи.

подробности

Коты - носители коронавируса, а некоторые калицивироза, так что не рекомендуется его контакт с непереболевшими и уж тем более непривитыми кошками и особенно котятами!

Мы окажем финансовую поддержку в долечивании, если вылезут непредвиденные траты. К сожалению, коты вывезены из неблагополучной квартиры, поэтому сложно предсказать, что у них еще может проявиться из непроверенного. Кот едет с приданым - миской, горшком, переноской, некоторым количеством корма и наполнителя, игрушками. Передержку обеспечим лекарствами, кормом, наполнителем.

Ищем передержку

Шпрот

Кот Шпрот, около 8 лет. Лечится сейчас от опухоли на языке (нужно давать таблетки), поэтому слюнится (нужно умывать мордочку). Кот послушный и ласковый, мытье терпит стоически, лечение тоже, даже благодарен потом. На данный момент кот обрит по медицинским показаниям, так что с ним едет дополнительно свитер. На днях везем на УЗИ смотреть, что он там себе заработал.


Нужен дом!

Гриша

Кот Гриша, 4 года. Очень пушистый, обожает ложиться на колени и растекаться по ним плюшевой колбаской. Неконфликтен, пуглив, в стае занимает подчиненное положение, ходит в лоток строго в одно и то же время.

Марта

Кошка Марта, около 6 лет. Что называется, принцесса. Очень маленькая, грациозная, легко строит котов. Из вредных привычек любовь к пряткам, но более в грехах не замечена.
Кошка лечится от опухоли на языке. Лекарства есть, нужно давать таблетки.

Ярик

Кот Ярик, 2 года. Очень большой плюшевый кот, обожает обнимается и ездить на хозяине. Подставляет пузико под поглаживание и вообще характером похож скорее на собаку, чем на кота. Даже моется молча и без сопротивления.

Ася

Кошка Ася, около 6 лет. Королева-мать. Сама по себе неагрессивна, но легко доказывает другим кошкам, что она тут главная. Кошка-нычка, может спрятаться на самом видном месте. Независимая, гордая, очень мягкая наощупь. Иногда страдает расстройством желудка.

Все вопросы относительно более подробных подробностей - пожалуйста, к автору исходника.

@темы: коты

---

смотрите все, что моя ученица сама сшила!

---

видеоролики, всем срочно посмотреть и заценить!

История Единого Кольца:

vk.com/wall-100154964_1206

Вырезанные сцены из третьей части "Хоббита":

vk.com/wall-33291210_1308021

@темы: Средиземье

---

Эарнур, глава 31

я вам обещала гет, будет, правда, отношения между персонажами будут в силу обстоятельств развиваться не слишком быстро; голову Элронду Аранарт, конечно, не отрубит, но в обозримом будущем придумает другой выход из положения (правда, Эарнур не оценит)

Поначалу Эарнур отнесся к Денне с изрядным недоверием, подозревая, что Саурон наверняка делится с тем своими планами относительно ценного пленника – чего стоила хотя бы фраза про Элронда и рога, но не мог не признать, что в присутствии харадского принца чувствует себя более спокойно и уверенно. Прошлой ночью Третий так и сидел у его постели, пока Эарнура не начало снова клонить в сон, а наутро разбудил почти в полдень.

- Ну как, выспался? – улыбнулся Третий. – Вставай, а то Саурианна сегодня обещал все-таки устроить тебе встречу с кем-то из твоих знакомых.

Мысль о том, что придется снова разговаривать с Сауроном, вызвала у бедного Эарнура очередной приступ страха, но он собрал волю в кулак и попытался подавить мерзкое чувство. Не сдаваться, только не сдаваться, еще не все потеряно, должен быть хоть какой-то выход из положения.

- Ты меня проводишь? Ну, к твоему Властелину, - осторожно попросил он Денну. – Я не знаю, куда тут идти, уж очень все запутано, и боюсь заблудиться, к тому же не дай Э… извини, вдруг мне снова плохо станет.

- Разумеется, - кивнул тот. – Не переживай, со временем все пройдет.

Третий долго вел его по крепостным коридорам – Эарнур так и не смог запомнить дорогу даже со второго раза – и распахнул перед ним уже знакомую дверь. Саурон сидел за столом и что-то писал в большой книге в бордовом переплете. Рядом с ним король Гондора увидел какую-то девушку или женщину с темными волосами – она быстро перекинулась с Черным Майя парой слов, но даже со спины Эарнур понял, что это не Арвен.

Услышав скрип двери, Саурон обернулся и встал.

- Ну, здравствуй, - поприветствовал он пленника. – Как самочувствие? Чего ты вчера-то меня так испугался?

Тот опустил голову.

- Простите. Я действительно вас очень боюсь и не могу преодолеть свой страх, мне все время кажется, что вы сделаете со мной что-то ужасное. Но я постараюсь с этим справиться.

Он бросил беглый взгляд на Денну, ища поддержки. Тот выглядел совершенно спокойным.

- Я тебе уже говорил – прекрати себя накручивать, - ободряюще произнес он. – Если Саурианна разозлится, ты это поймешь. Однако я думаю, что до этого не дойдет, потому что его не так легко вывести из себя.

- Так вот, к тебе гости, - довольно мягко сказал Саурон. – Твой боевой товарищ. Мы с Денной, пожалуй, оставим вас на время, думаю, вам есть о чем поговорить.

Когда за ними закрылась дверь, девушка за столом наконец повернулась к нему. Эарнур сразу ее узнал – вернее, ранее он знал ее как совершенно другого человека. Он хотел подойти ближе, но так и остался стоять у двери, не зная, что сказать.

- Ты ужасно выглядишь, - наконец нарушила тишину она. – Они что, плохо с тобой обращаются? Саурон сказал мне, что с тобой все в порядке!

- Он не солгал, со мной прекрасно обращаются, - чуть слышно ответил Эарнур. – Просто я был тяжело ранен в поединке, в общем-то, сейчас почти здоров, как видишь, на ногах держусь, но то, что со мной было, никого не красит. Вот скажи, пожалуйста, зачем ты это сделала?

- Что сделала? – растерялась та, разглядывая бледного, измученного пленника, на лице которого застыло выражение скорбной подавленности и непроходящего страха.

- Выдала себя за юношу и попросилась со мной в Минас Моргул, - со скрытым возмущением бросил он. – Я не знаю, как ты осталась жива, притворилась мертвой или Нендил промазал, но тебя могли убить! Теперь же ты спокойно ходишь по Мордору и не побоялась запросто разговаривать с самим Сауроном.

- А чего бояться? – пожала плечами девушка. – Мне тоже объяснили, что если его нарочно не злить, то он никому ничего плохого не сделает. Вроде со мной он разговаривал вполне учтиво, не угрожал и прекрасно все понял.

- Ну ты и беспечная, - в душе Эарнур восхищался ее смелостью и выдержкой. – Вернее, безрассудная. Как тебя на самом деле зовут?

- Исильмэ.

Он окинул девушку осторожным взглядом и тут же почувствовал, как сердце его начинает колотиться быстрее от вновь нахлынувшего ужаса. Она что – совсем с ума сошла, так здесь наряжаться? Платье из темно-зеленого шелка с золотой тесьмой по вороту, манжетам и подолу, из-под которого выглядывают изящные туфельки из такой же ткани, тоже расшитые золотом, на голове тонкое прозрачное покрывало, тщательно расчесанные густые темные волосы блестят, глаза и ресницы искусно подкрашены черной тушью, что делало Исильмэ похожей на харадку. Да и сама по себе она выглядела куда лучше, чем прежде – как будто бы даже посвежела и поправилась, или ему показалось?

- Вот что, Исильмэ, - осторожно сказал он, - я тебя просто умоляю, ты лучше сними все это и снова надень мужскую одежду. Лучше бы ты пришла к ним в каких-нибудь грязных лохмотьях и с вымазанным сажей лицом либо снова представилась моим оруженосцем Гилдором. Думаю, ты не хочешь, чтобы Саурон отдал тебя своим подручным на потеху. Я не понаслышке знаю, что бывает на войне с красивыми женщинами, так что лучше никого не провоцируй. Люди – очень дрянные создания, - он чуть помедлил, - они на все способны, никто не пощадит твою молодость, красоту и беззащитность. Вернее, ты, конечно, не совсем беззащитна – оружием владеешь, но что ты против них сделаешь? Начнешь сопротивляться, еще издеваться начнут или вообще покалечат. Хорошо, если потом убьют, хоть не жить с таким. Не надо, ты не у себя дома с родителями, которые случай чего за тебя заступятся. Чего ты от них-то сбежала? На лавке не сиделось, приключений захотела?

- А у меня нет родителей, - с вызовом ответила Исильмэ. – Обо мне некому беспокоиться. Тот южанин прав, перестань себя накручивать, никто здесь не пытался меня обидеть. Ты же сам говоришь, что с тобой хорошо обращаются, но пытаешься убедить меня в том, что все местные прямо спят и видят, как бы им надо мной надругаться! Извини, если уж очень непочтительно себя веду и не обращаюсь к тебе «мой король»!

- А я сейчас и не в том положении, чтобы устраивать церемонии с титулами, - Эарнур про себя удивился ее жестокой наивности. Эта девушка напоминала ему совсем маленького ребенка, который играет с огнем или острой бритвой, не понимая, что может сгореть живьем или порезаться. – Исильмэ, - продолжил он как можно мягче, - я не хочу тебя обидеть, но тебя обидят другие, а я не смогу тебя защитить. Мало того, что я здесь совершенно один, так к тому же и не совсем здоров, даже меч поднять не могу. Я не понимаю, зачем ты вообще сюда пришла! Я виноват в том, что привел вас на верную смерть, но раз уж ты осталась жива в той передряге – возвращалась бы в Гондор. Решила узнать, что со мной стало? Аранарт тоже вон попытался, так Саурон с него в обмен на мою свободу голову Элронда потребовал.

Глаза Исильмэ сверкнули какой-то скрытой жестокостью.

- Знаю я про голову Элронда, он мне сказал. А что, если я выполню это условие? Отправлюсь в Имладрис и отрублю Элронду голову, а Саурон тебя домой отпустит?

Эарнур вздохнул.

- Ты в своем уме? Пойми: мне теперь отсюда не выбраться. Ни-ког-да, - раздельно произнес он, выделяя каждый слог. – Саурон не выпустит меня из Мордора. Я ему нужен, чтобы шантажировать Аранарта и Мардила, и он не отдаст меня им, даже если они ему Элронда живьем притащат. Я не знаю, что еще он задумал.

Исильмэ чувствовала себя разочарованной и смущенной. Она хотела ему понравиться, в любви признаться, столько раз репетировала это с Тхайрэт, а разговор зашел вовсе не туда. Сам же пленник не знал, как объяснить наивной девушке, покойные родители которой, видимо, не успели или постеснялись рассказать ей о подстерегающих женщин опасностях, что может ждать ее здесь.

- Послушай меня, пожалуйста, - твердо сказал он, - я действительно не хочу тебя пугать и я уверен, что твои мать и отец были достойными людьми, но они либо слишком сильно тебя от всего оберегали, либо просто не научили тебя тому, что слишком красивая женщина всегда притягивает чужие взгляды, причем по большей части люди, которые на тебя смотрят, имеют в мыслях что-то очень нехорошее, а не просто намерение тобой восторгаться. Ты в Мордоре, среди врагов. Я на войне был – на всякое насмотрелся, причем все мои попытки кого-либо остановить и образумить вызывали лишь насмешки, - уклончиво объяснил Эарнур, решив не вдаваться в подробности, потому что от воспоминаний об Ангмаре ему до сих пор делалось дурно. – Ты же явилась сюда, нарядившись, словно на праздник, а то и на собственную свадьбу. Как только у тебя будет возможность, смени свое красивое платье на что-то более неброское, а еще лучше – попроси кого-нибудь тайком вывести тебя из Мордора. Им нужна не ты. Им нужен я. Да и когда домой вернешься, спрячь эту одежду в дальний угол чулана и лишний раз к себе внимания не привлекай, а то и среди наших многие тебя неправильно поймут.

Исильмэ недоумевала, почему Эарнур так за нее боится – она, в отличие от него, совершенно не чувствовала страха перед Сауроном и его людьми, к тому же никто из них, вопреки опасениям Эарнура, не пытался ее обидеть. Однако он все-таки сказал, что она красивая, значит, все не так плохо!

- Хотя я понимаю, - тем временем продолжил он, не переставая рассматривать ее шелковое платье, - ты хотела узнать, что со мной случилось и жив ли я вообще. Тяжело пребывать в неизвестности относительно того, с кем ты сражалась бок о бок, пусть и недолго, мы же действительно боевые товарищи. Спасибо тебе, конечно, и на этом, потому что поначалу мне казалось, будто меня все бросили и обо мне забыли, ты даже не можешь себе представить, в каком я тогда был отчаянии… хотя, наверное, лучше бы забыли, потому что теперь вам от этого не легче. Мне легче, но ненамного. Теперь думай, как будешь из Мордора выбираться. У меня к тебе единственная просьба – когда вернешься домой, доберись до Мардила и скажи ему, что я жив.

- А я и не буду, - со странной решимостью сказала Исильмэ, чем еще больше его озадачила. – Я тебя тут одного не оставлю, да еще в таком состоянии.

- Во имя Эру, да ты действительно не думаешь о том, что тут с тобой могут сделать? – Эарнур отшатнулся в страхе, не переставая про себя удивляться ее упрямству и непонятливости. – Мне не хотелось бы об этом говорить, потому что это не для ушей такой юной девушки, но…

- Перестань! – резко перебила его она, удивляясь собственному тону. – Хватит! Если я сказала, что ни капли не боюсь Саурона и ничего он мне не сделает, значит, это так, и все! Если Аранарт не отрубит Элронду голову, значит, это сделаю я!

Эарнур молчал, не зная, что ответить. За свою не такую уж долгую по нуменорским меркам жизнь он повидал столько ужасов, что другим хватило бы на добрую сотню, и прекрасно знал, какой мрак порой таится в человеческих душах без участия всяких Морготов и Сауроном – хотя тем наверняка даже и не снилось, на что порой способны самые обычные люди, когда их помыслами завладевает жажда непременно отплатить врагам. Они могут выместить свою злобу на первом подвернувшемся человеке, который виновен лишь в том, что родился и оказался в неудачное время в неподходящем месте. Эта прекрасная девушка даже не подозревает о том, что в Ангмаре убивали не только тех, кого застали с оружием в руках, а еще на тебе могут отыграться только за то, что ты сестра, жена или дочь врага! Ему вспомнилась одна более чем неприятная история из дневника Исилдура – пересказывать Исильмэ подробности он опять же не собирался, но долгие годы даже не думал, что его дальний родич был на такое способен; оставалось надеяться лишь на то, что это было очередным бредом, который породило его помраченное безумием сознание.

- Ну что ты так переживаешь? – попыталась успокоить его девушка. – Все обойдется. Уж поверь мне, я вижу, что они не собираются нас убивать. Мы отсюда выберемся, обязательно выберемся!

Эарнур посмотрел на нее с недоверием и жалостью.

- Лучше бы ты сама отсюда выбиралась, - сказал он, думая, что добро бы сам вляпался в неприятности – было б еще полбеды, а теперь еще придется заступаться за ту, которую он раньше знал как Гилдора, упрашивая Саурона отпустить девушку на все четыре стороны и ничего с ней не делать. – Твоими б устами да мед пить.

Исильмэ неожиданно вскочила с места, чуть не уронив стул, за край которого она зацепилась подолом длинного платья.

- Хочешь знать, почему я так уверена в том, что никто нам ничего не сделает и бояться тебе нечего? – жестко спросила она. – Ты замкнулся в своем страхе, как в скорлупе, и не видишь ничего вокруг себя, а ты посмотри. Хотя бы попробуй посмотреть вместо того, чтобы повторять мне одно и то же!

Эарнур мысленно признал, что она права – он все это время и в самом деле сидел, разглядывая стол и не обращая внимания на окружающую обстановку. Однако тут Исильмэ раскрыла ту самую книгу в бордовом переплете, в которой совсем недавно что-то писал Черный Майя.

- Не трогай, ты что, Саурон с тебя потом за это кожу заживо содрать прикажет! – отчаянно закричал король Гондора, пытаясь ее остановить, но в следующее мгновение так и застыл, глядя на страницы. Текст был явно на Черном Наречии, которого он не знал, но сопровождался жуткой картинкой, изображавшей какого-то человека, лежащего без чувств на операционном столе. На руке у него был сделан глубокий надрез от плеча до локтя, обнажающий сустав и осколки сломанной кости. Взглянув на лицо раненого, он вздрогнул, узнав себя самого – портретное сходство было несомненным.

- Все понял? – назидательным тоном спросила Исильмэ. – Если бы Саурон действительно хотел с тобой разделаться, то вряд ли стал бы так с тобой возиться и делать сложные операции. В крайнем случае просто замотал бы тебе руку бинтами, чтобы ты на месте не сдох, и все. Точно так же ты не сидишь в сырой холодной камере с мокрым полом, по которому бегают крысы, решетками на окнах и почерневшими от плесени стенами. Это значит, что он сдержит слово и отдаст тебя Аранарту живым и здоровым в обмен на голову Элронда. Если же твой родич так и не решится его прикончить, это сделаю я и верну тебе свободу!

***

Встреча с боевым товарищем, который на деле оказался не тем, за кого себя выдавал, пошла Эарнуру на пользу – по крайней мере, после этого он поверил в то, что Саурон действительно сдержит слово, и смог разговаривать с ним без страха.

- Спасибо, что вы разрешили ей со мной встретиться, - поблагодарил он Черного Майя. – Как она вообще отважилась сюда прийти? Зачем она это сделала? Даже Аранарт на это не пошел!

- Эарнур, ты так ничего и не понял, - пояснил Денна. – Я, конечно, вижу, что тебе плохо, но нельзя же до такой степени терять связь с окружающей действительностью! Девка в тебя влюблена до беспамятства, потому с тобой сюда и поперлась, а ты себя ведешь как школьник, который никогда в жизни не видел голой женщины. Хотя я вообще не понимаю, как ты спутал с парнем переодетую девчонку. Маэглин тоже над тобой из-за этого ржет.

Саурон криво усмехнулся. Эарнур почувствовал себя на редкость неприятно и неуютно: ведь они искренне думают, что он такой же, как и все, не догадываясь, что их пленник женщин именно разве что видел – и больше ничего. Ну и разговаривал с ними тоже, не отважившись ни на что большее. Откуда ему было догадаться о чувствах Исильмэ и что теперь с этим делать?

- Я бы, честно говоря, сам к ней подъехал, - усмехнулся Третий, - но раз уж она предпочитает тебя, уступаю, это твоя добыча.

- Неплохая девка, согласен, - поддержал его Саурон, - мне всегда были по душе такие наглые, отчаянные и бесстрашные. Она, в отличие от тебя, никого и ничего не боится!

У Эарнура внутри все похолодело. Нет, только этого не хватало! Бедная Исильмэ, она даже и не подозревает, что ей грозит! Нашла в кого влюбляться, вот уж точно – беспечная…

- Властелин, я вас умоляю, - зачастил он срывающимся от отчаяния голосом, - не надо. Не трогайте ее, я вас умоляю! В подвластных вам странах и так полно женщин, любая будет только рада… ну зачем вам она?

Денна от души расхохотался. Черный Майя демонстративно покрутил пальцем у виска.

- Парень, у тебя все дома? Мне сдается, что не все.

- Он всерьез решил, что ты тут на его бабу виды имеешь, - вставил Третий, давясь от смеха. – Это ж надо самому себя так запугать.

- А вот теперь послушай меня, - Саурон посмотрел на Эарнура со снисходительной жалостью. – У меня есть своя женщина, и если мне захочется того самого, она в моем распоряжении в любое время дня и ночи. Развлекайся со своей Исильмэ сам. Правда, прямо сейчас я бы не рекомендовал тебе этим заниматься, подожди, пока окончательно выздоровеешь и к тебе вернутся силы. Я вообще-то имел в виду, что мне по жизни симпатичны люди с таким характером, как у нее, а не то, что я тут сплю и вижу, как бы кого поиметь.

- Саурианна, у нашего гостя, по-моему, вообще какой-то навязчивый страх, будто кто-то может причинить вред какой-нибудь женщине, - объяснил Третий. – Мы с ним вон вроде подружились, болтаем о том да о сем, а он каждый раз, если вдруг я случайно скажу что про семью, девушек или всякое такое, чуть ли не пугается, пытается виду не подавать, но по глазам заметно. У меня такие мысли возникли, что у него на глазах либо отец мать смертным боем бил, еще неизвестно, от чего именно та во цвете лет умерла, либо Элронд с кем-нибудь разделался. В общем, что-то жуткое он точно видел.

Эарнур не стал ничего пояснять, в очередной раз промолчал, глядя в окно, но про себя подумал, что харадский принц только что высказал вслух то, о чем он даже боялся заикнуться – ему было слишком страшно даже мельком вспоминать об этом, не то что говорить. Ну хоть Исильмэ они не тронут, и то ладно. А что она его любит – она, конечно, хорошая, пусть и в самом деле нахальная, но делать с ней что-то подобное… это выше его сил, он просто не способен так издеваться над ни в чем не повинной девушкой.

- Или опять дневника Исилдура начитался, - ехидно предположил Саурон. – Успокойся, ничего из того, что он там писал про светловолосую эльфийку, на самом деле не было, он просто здорово бредил.

- Откуда вы это знаете?! – удивленно воскликнул король Гондора.

Денна хихикнул и искоса глянул на своего повелителя.

- Кажется, кто-то сболтнул лишнего.

- Кажется, кто-то навоображал себе лишнего, - хмыкнул Черный Майя. – Эарнур, успокойся. Ни тебе, ни твоей Исильмэ ничто не угрожает. Иди к себе и отдыхай. Я уже сказал: немытая башка Элронда отдельно от его тушки – в обмен на тебя. Если, конечно, Исильмэ и в самом деле не окажется решительней твоего родича и не снесет владыке Имладриса его бестолковку сама.

Эарнур неумело попытался изобразить отстраненность. Интересно, Саурон его мысли читает или под дверью подслушивал?


ficbook.net/readfic/246118/9778064#part_content

@темы: Средиземье, фанфики