Сделай доброе дело - помоги Злу победить! // Душитель свободы и демократии// EVIL IS GOOD
отчаянное обещание ГэленнараЕсли ты упадешь – я тебя подниму,
Если ты замолчишь – твою песнь допою.
Если глаз твоих свет вдруг подернется льдом,
Я с обидчиком встану в смертельном бою…
Феалиндэ «Келегорм»
На ясном безоблачном небе играли нежные краски зари, и постепенно оно превращалось в огромный лазурный купол. Звонко пели птицы, легкий ветер шелестел в кронах деревьев.
По лугу, залитому теплыми лучами утреннего солнца, шли двое эльфов. Черноволосый мужчина был одет очень странно для теплого и яркого летнего дня – он кутался в подбитый мехом плащ, как будто был тяжело болен. Его прекрасная золотоволосая спутница, с лица которой не сходила приветливая радостная улыбка, напротив, обошлась только легким шелковым платьем без рукавов из алого шелка с вышитыми золотом цветами, которое красиво облегало ее безупречную изящную фигуру.
- Ты плохо выглядишь, - обеспокоенно спросила она, держа своего знакомого за руку. – Совсем не вылезаешь из своего убежища, что ли?
- Очень редко, - бросил эльф. – Меня мало что интересует из происходящего в мире, да как-то и не хочется нашему дорогому Ортхэннэру на глаза попадаться, - в его устах это имя прозвучало как злое ругательство. – Хорошо, что ты смогла вырваться из-под его надзора и со мной повидаться. Я очень по тебе скучаю, и мне без тебя плохо.
- А я вообще скучаю по нашей прежней жизни, по Лаан Гэлломэ… Ханатта стала моей второй родиной, и там очень хорошо, но…
- Не напоминай, - оборвал ее мужчина в теплом плаще.
Какое-то время они шли молча. В прекрасных глазах эльфийки застыла глубокая скорбь.
- Почему ты не хочешь уйти со мной, Аллуа? – неожиданно спросил ее спутник. – Боишься Ортхэннэра? Сделай так, чтобы он ничего не узнал. Или что-то еще?
- Не надо так о нем, Гэленнар, - ответила она. – Он наш Властелин, он заботится обо всех нас. Тогда в Лаан Гэлломэ он был прав, а мы – нет.
- Ты его еще защищаешь? – яркая краска гнева залила бледные щеки эльфа, лицо его исказила странная гримаса, как будто слова Аллуа причиняли ему физическую боль.
Женщина остановилась, взяла его за руки, посмотрела на него с грустью и состраданием.
- Я тебе уже много раз говорила об этом, - прошептала она. – Я знаю, что мила тебе не просто как друг, ты любишь меня. Я, к сожалению, не могу ответить тебе взаимностью. Мы знакомы с тобой с раннего детства, и ты для меня всегда был и останешься хорошим другом, но я не могу стать твоей женой.
- Я знаю. И я не прошу об этом, хотя готов ждать твоего согласия до конца времен, - с тоской в голосе ответил эльф. – Давай я попробую объяснить. Долгое время мы все были вместе, но потом наши дороги разошлись… из-за обстоятельств, которые оказались сильнее нас. Ты жила на юге, вышла замуж, потом твой смертный муж умер.
- Я его очень любила, - виновато сказала Аллуа, словно оправдываясь.
- Я не сомневаюсь, что он был достойным человеком, пусть мне и нелегко смириться с этим и я не слишком хорошо отношусь к людям. В любом случае, ты бы не взяла в мужья недостойного. Оннэле Къолла сейчас живет где-то на севере, Моро – на востоке. Наурэ и Элхэ мертвы, и убил обоих, между прочим, твой друг Ортхэннэр!
- Да, я слышала, что с ними что-то случилось, - уклончиво ответила эльфийка.
- Не просто «что-то», а я уже сказал, что именно! – вспыхнул Гэленнар. – Объясни мне, что еще держит тебя рядом с этим чудовищем, которое требует, чтобы его именовали Властелином и кланялись ему в ноги. Знаешь, Учитель никогда не унижал подобным образом никого из своих учеников и воинов, и меня удивляет, что до такого дошел его сын! Это уже не тот Ортхэннэр, которого мы знали. Либо он всегда таким был, но раньше мы просто не видели этого!
- Меня держит рядом с ним то, что вместе легче выжить, - печально произнесла Аллуа. – Наш Учитель не умел этого. Не знал, как оградить своих учеников от внешней угрозы, как собрать в кулак военную мощь и раздавить врага грубой силой либо обхитрить. Как тебе сказать? Если бы подданные моего покойного мужа заключили союз с нашим Учителем, а не с его сыном, Ханатта не продержалась бы против Нуменора и года. А так – как видишь, мы до сих пор живем, и даже вполне неплохо.
Оба эльфа пошли дальше. Залитая солнцем дорога казалась им удивительно светлой.
Гэленнар не мог не признать, что его соплеменница права в том, что касается военных и организаторских талантов Ортхэннэра, но ее общение с Черным Майя вызывало у эллеро смутное предчувствие чего-то очень нехорошего. Старший сын Мелькора был не просто жестоким и кровожадным – его жестокость сочеталась с полным бездушием, алчностью, беспринципностью и неспособностью щадить чувства других людей, поэтому эльф боялся, что Аллуа рано или поздно либо станет очередной жертвой этого изверга, нарушив какое-либо повеление Черного Властелина, либо превратится в игрушку в руках злобного монстра, которая будет безропотно выполнять все, что он скажет. Несмотря на все заверения эллерэ, что ее брак с королем Ханатты Ауранной был заключен вполне себе по доброй воле и взаимной любви, Гэленнар полагал, что это отнюдь не так: Ортхэннэру нужен был очередной союзник и обожатель, который будет с благоговением глядеть ему в рот и беспрекословно слушаться жестокого майя, в душе мечтающего править всей Артой, а молодой, красивый и неженатый мужчина станет куда сговорчивей, если подсунуть ему прекрасную девушку. Он не слишком хорошо относился к смертным – век их короток, как у бабочки, они быстро становятся старыми и беспомощными, кроме того, слишком переменчивы и непредсказуемы, и их легко подчинить своей воле; поэтому он не мог поверить, что Аллуа могла действительно полюбить одного из них. Наверняка ж Ортхэннэр заставил ее выйти за своего подручного, а она из страха перед слугами Валар и согласилась – сама же говорит, что с сыном их Учителя она под надежной нерушимой защитой.
Эллеро влюбился в Аллуа еще в ранней юности: увидев ее в красивом наряде на Празднике Ирисов, он подумал, будто с неба сорвалась звезда и упала прямо в его сердце. К сожалению, девушка не ответила ему взаимностью, что, впрочем, не мешало им быть добрыми приятелями. Гэленнар был у своих родителей единственным сыном, а семья Аллуа, напротив, была большой, веселой и дружной, его возлюбленная жила в Лаан Гэлломэ за два дома от него с отцом, матерью, тремя братьями и двумя сестрами. Он надеялся, что со временем она тоже полюбит его, поняв, как ему дорога, но их счастье и мечты разрушила Война Могуществ, в которой погибли и их родные, и почти весь их народ. К счастью, оба они остались живы, и тех, кто уцелел в той бойне, было немало, но теперь встречам и дружбе Аллуа и Гэленнара мешал Ортхэннэр, взявший себе новое имя Саурон и железной рукой правивший своими сторонниками на юге и востоке Средиземья.
- Я тебя понимаю, - покачал головой эльф. – Тебе страшно. Ты боишься за тех, кого любишь, за Денну, за тех людей, среди которых живешь. А самого Ортхэннэра ты не боишься? После того, что случилось с Наурэ, я уверен, что он на все способен. Ты вот нарушила его запрет со мной не видеться. Вернее, тебе он не запрещал, думал, ты и так не пойдешь, а мне вот он пригрозил хорошенько, чтобы я к тебе не приближался.
- Ну, это он просто ошибся, - беспечно улыбнулась Аллуа. – Он почему-то думает, что мне неприятно тебя видеть и я этого не хочу, хотя это отнюдь не так. Я уже говорила, что взаимностью тебе ответить не могу, я тебя не люблю и не могу стать твоей женой, но никто мне не мешает любить тебя как друга, потому что в этом смысле ты мне очень дорог.
Гэленнар какое-то время молчал. Он был благодарен ей и за это, кроме того – он по-прежнему надеялся, что со временем ее отношение к нему изменится.
- Боюсь, дело не в этом, - наконец сказал он. – Когда я увидел тебя в Ханатте, то немного успокоился, пусть ты и была замужем за другим, и мне тяжело было это принять, но я видел, что ты не бедствуешь после смерти своего мужа: на тебе была богатая одежда, золотые украшения, и ты жила в прекрасном храме, окруженная роскошью и преданными слугами. Меня пугает одно… вернее, один.
- Гэленнар, перестань. Поверь мне, он не сделал ничего плохого ни мне, ни кому-либо из ханаттанайн.
Эльф опасался возможных бед в будущем. Что ему предстоит делать в ближайшие дни, месяцы, годы, которые он вновь проведет без Аллуа? Ортхэннэр чудом спасся из Нуменора во время страшной катастрофы, и это была худшая из вестей, потому что теперь эллеро снова предстояло вернуться к себе в Аст Алтар, свое тайное убежище, тосковать, ждать, бездельничать – его возлюбленная и без того сказала ему, что он ужасно выглядит, что неудивительно, ведь он почти не выходил на солнце и свежий воздух.
- Ллуа, я тебе еще раз задам один не слишком приятный вопрос, потому что ты так на него и не ответила. Мне доподлинно известно, что Ортхэннэр убил Наурэ и Элхэ. Он убил наших друзей, с которыми мы вместе росли, играли, купались в речке, ходили в лес гулять. Он убил тех, с кем сам в свое время радостно играл в снежки. Тебя это не пугает? Ответь мне, пожалуйста.
Аллуа остановилась, на мгновение закрыла лицо руками и тут же их отняла, словно стряхивая лишнюю воду после купания.
- Ты так меня и не понял… - в ее голосе Гэленнару послышалось нечто похожее на отчаяние. – Постарайся понять.
Она подняла голову и посмотрела на своего спутника взглядом, от которого по телу эльфа, несмотря на жару, пробежал озноб.
- Гордый ты. Хотя каким может быть тот, кто живет в уединении и не знает, что творится в мире вокруг него? А жизнь… она бывает очень жестока. И вынуждает держаться за таких, как Ортхэннэр, потому что он действительно может защитить. У нас обоих погибли все родные. Если бы мы слушались не Учителя, а его сына, все было бы совсем иначе. Ведь сам посуди: те, кто остался в Аст Ахэ, погибли, обороняя крепость. Те, кто послушался Ортхэннэра и ушел с ним на восток – живы и по сей день, если только не были изначально смертны.
Темные волосы Гэленнара растрепал ветер. Эльф непонимающе покачал головой.
- Я не могу взять в толк, что вынуждает тебя держаться рядом с тем, кто безо всякого зазрения совести прикончил наших друзей.
- Постарайся понять, - тихо ответила Аллуа. – Вот представь себе… хотя тебе тяжело представить, у тебя пока нет детей. Ну, вот если бы были.
- Я не знаю, как ты пережила смерть тех, кого произвела на свет, - глухо произнес эльф. – И смерть своего мужа, которого ты, как говоришь, очень любила. А ведь ваши сыновья и дочери, внуки и внучки оказались так же смертны, как и Ауранна.
- Знаешь, я слишком долго жила среди смертных, - сказала она. – Поначалу меня очень сильно напугал… уход человека, который был мне близок и с которым я подружилась. Потом начинаешь к этому привыкать и воспринимаешь смерть как естественное завершение жизни людей. Мне даже самой казалось очень странным, что я живу вечно, а все вокруг меня стареют и умирают – не только люди, но и животные. Что такое для нас пятнадцать лет? Мгновение. Человек за это время превращается из беспомощного младенца в почти взрослого юношу или девушку, а собака или кошка успевает вырасти, состариться и умереть – для них это даже не часть жизни, а вся жизнь. И я привыкла к этому – к тому, что все стареют и уходят от меня. Однако есть разница между тем, что человек умер от старости, и тем, что его убили, хотя он был еще молод и полон сил. И очень страшно, когда ты этого человека знаешь.
- Это ты о ком?
- О тех ханаттаннайн, которые воевали с Нуменором. О Денне. Он очень дорог моему сердцу, и я, глядя на него, мечтала о том, как он вырастет, обзаведется своей семьей, у него появятся дети, внуки, и он, дожив до глубокой старости, мирно умрет в своей постели, окруженный близкими людьми. Однако мои мечты не сбылись. Денна всю жизнь мечтал быть воином, и у него были действительно выдающиеся способности организатора и военачальника. Однако это не помогло ему – враги оказались сильнее. С горсткой приближенных он чудом вырвался из окружения, когда они взяли Умбар, ему пришлось пробиваться с боем, и к отцу его привезли уже в предсмертном состоянии с тяжелейшими ранами. Я видела, как Наран сидел у постели сына и горько плакал – он всегда был очень сильным и мужественным человеком, и я никогда не видела его таким. Если бы не Ортхэннэр, Денна бы тогда не выжил. И если бы не его дар, сейчас…
- Знаю я про кольцо, - стиснул зубы эльф. – Ты уж меня прости, у меня действительно детей нет, и мне, наверное, не понять, но я бы уж лучше смирился с тем, что мой сын умрет, чем позволил ему сделаться очередным безликим подручным нашего самопровозглашенного Властелина всей Арты, хотя Ортхэннэру никто этого титула ни по какому праву не давал.
- Как ты можешь так думать! – возмутилась Аллуа. – Ортхэннэр помог нам в трудную минуту и поможет еще раз, если потребуется, а ты…
- Я всего лишь высказал, как я к этому отношусь, успокойся. А мое мнение об Ортхэннэре и всем, что он, как ты говоришь, делает для защиты своих людей, оставляет желать сильно лучшего. С одной стороны – да, я верю, что он действительно способен спасти того, кого считает нужным, от верной гибели. С другой – за избавление от беды он потребует души своих обожателей. Вы перестанете быть свободными людьми, как того хотел наш Учитель, и станете покорными слугами и рабами Ортхэннэра!
- И чего же ты от меня хочешь? – пожала плечами эльфийка. – Чтобы я ушла с тобой в Аст Алтар? Я не хочу. Ты живешь в очень мрачном месте, где почти нет света, солнца и тепла, а я не могу жить без этого! И без своей семьи тоже!
- Я понимаю, - произнес он. – Но пойми и ты. Либо ты превратишься со временем в подобие такой безвольной куклы на ниточках, которые бывают в ваших театрах – а Ортхэннэр будет с радостью за них дергать! – либо ты осмелишься ему возразить, и он тебя сожрет и выплюнет твои косточки!
Аллуа посмотрела на ясное синее небо, в котором медленно кружили птицы.
- Я не знаю, что принесет нам завтрашний день. И не хочу об этом думать! – эльфийка попыталась изобразить на лице беспечную улыбку.
- С Ортхэннэром – ничего хорошего, - мрачно заметил Гэленнар.
- Я с тобой не согласна. Напротив, с ним меня не ждет ничего плохого – он умеет защитить своих людей от опасности.
- Скорее нарочно делает так, чтобы они в них попали, а потом оказались ему обязаны жизнью либо благополучием дорогих людей, - робко возразил ей эльф, боясь нарваться на очередную гневную отповедь. – Не верь ему.
Он остановился у груды нагретых солнцем камней.
- Что-то я уже устал тут бродить. Давай присядем, - Гэленнар опустился на траву рядом с ними.
Аллуа кивнула и тоже села, аккуратно расправив подол своего алого шелкового платья.
- У тебя очень красивые глаза, а ресницы отливают золотом, - сказал он и тут внезапно вспомнил про свои рисунки, которые показывал покойному Наурэ. Ему было очень стыдно от таких мыслей, хотя он понимал, что его возлюбленная со своим покойным мужем не только же целовалась и по лугам бродила. Он подумал, что Ортхэннэр при его подлой натуре наверняка может в очередной раз свести Аллуа с очередным своим приспешником, при этом нимало не мучаясь угрызениями совести, и сделает это нарочно – для того, чтобы нужный ему человек, боясь лишиться прекрасной жены-эльфийки, никуда от него не делся. Сейчас Гэленнар чувствовал себя беспомощным, встревоженным и очень уязвимым – потому что знал, с кем ему придется бороться в том случае, если Аллуа будет грозить беда.
- Спасибо.
- Вот что я тебе скажу, - в глазах его сияла тайная надежда. – Сейчас ты не дала согласия быть моей женой, но мое предложение остается в силе. И будет всегда оставаться в силе, пока я жив. Точно так же, пусть мне и будет больно, я приму твое решение по доброй воле и по любви выбрать какого-то другого эльфа, человека или кого-то еще, но только в том случае, если оно будет добровольным и ты будешь в самом деле любить своего избранника. Если же вдруг тебе понадобится помощь – достаточно одного твоего слова, и я сделаю для тебя все, что в моих силах.
- Я знаю, что ты настоящий друг и что я действительно могу на тебя во всем положиться, - поблагодарила его Аллуа.
Гэленнар какое-то время не решался ничего добавить, но наконец произнес:
- И если тебе будет грозить опасность – знай, что я постараюсь тебе защитить. Может быть, что враг окажется сильнее меня, - бессильно сказал он, имея в виду Ортхэннэра, - но я всегда буду на твоей стороне и постараюсь помочь, чем смогу. Ты всегда можешь на меня рассчитывать, просить меня о чем хочешь и прийти ко мне, когда только пожелаешь. Мое обещание останется в силе, пока я жив, дышу и могу держать оружие – знай это, - решительно закончил он, стараясь не думать о том, чем это может грозить ему самому.
ficbook.net/readfic/2485655/6778898#part_conten...
Если ты замолчишь – твою песнь допою.
Если глаз твоих свет вдруг подернется льдом,
Я с обидчиком встану в смертельном бою…
Феалиндэ «Келегорм»
На ясном безоблачном небе играли нежные краски зари, и постепенно оно превращалось в огромный лазурный купол. Звонко пели птицы, легкий ветер шелестел в кронах деревьев.
По лугу, залитому теплыми лучами утреннего солнца, шли двое эльфов. Черноволосый мужчина был одет очень странно для теплого и яркого летнего дня – он кутался в подбитый мехом плащ, как будто был тяжело болен. Его прекрасная золотоволосая спутница, с лица которой не сходила приветливая радостная улыбка, напротив, обошлась только легким шелковым платьем без рукавов из алого шелка с вышитыми золотом цветами, которое красиво облегало ее безупречную изящную фигуру.
- Ты плохо выглядишь, - обеспокоенно спросила она, держа своего знакомого за руку. – Совсем не вылезаешь из своего убежища, что ли?
- Очень редко, - бросил эльф. – Меня мало что интересует из происходящего в мире, да как-то и не хочется нашему дорогому Ортхэннэру на глаза попадаться, - в его устах это имя прозвучало как злое ругательство. – Хорошо, что ты смогла вырваться из-под его надзора и со мной повидаться. Я очень по тебе скучаю, и мне без тебя плохо.
- А я вообще скучаю по нашей прежней жизни, по Лаан Гэлломэ… Ханатта стала моей второй родиной, и там очень хорошо, но…
- Не напоминай, - оборвал ее мужчина в теплом плаще.
Какое-то время они шли молча. В прекрасных глазах эльфийки застыла глубокая скорбь.
- Почему ты не хочешь уйти со мной, Аллуа? – неожиданно спросил ее спутник. – Боишься Ортхэннэра? Сделай так, чтобы он ничего не узнал. Или что-то еще?
- Не надо так о нем, Гэленнар, - ответила она. – Он наш Властелин, он заботится обо всех нас. Тогда в Лаан Гэлломэ он был прав, а мы – нет.
- Ты его еще защищаешь? – яркая краска гнева залила бледные щеки эльфа, лицо его исказила странная гримаса, как будто слова Аллуа причиняли ему физическую боль.
Женщина остановилась, взяла его за руки, посмотрела на него с грустью и состраданием.
- Я тебе уже много раз говорила об этом, - прошептала она. – Я знаю, что мила тебе не просто как друг, ты любишь меня. Я, к сожалению, не могу ответить тебе взаимностью. Мы знакомы с тобой с раннего детства, и ты для меня всегда был и останешься хорошим другом, но я не могу стать твоей женой.
- Я знаю. И я не прошу об этом, хотя готов ждать твоего согласия до конца времен, - с тоской в голосе ответил эльф. – Давай я попробую объяснить. Долгое время мы все были вместе, но потом наши дороги разошлись… из-за обстоятельств, которые оказались сильнее нас. Ты жила на юге, вышла замуж, потом твой смертный муж умер.
- Я его очень любила, - виновато сказала Аллуа, словно оправдываясь.
- Я не сомневаюсь, что он был достойным человеком, пусть мне и нелегко смириться с этим и я не слишком хорошо отношусь к людям. В любом случае, ты бы не взяла в мужья недостойного. Оннэле Къолла сейчас живет где-то на севере, Моро – на востоке. Наурэ и Элхэ мертвы, и убил обоих, между прочим, твой друг Ортхэннэр!
- Да, я слышала, что с ними что-то случилось, - уклончиво ответила эльфийка.
- Не просто «что-то», а я уже сказал, что именно! – вспыхнул Гэленнар. – Объясни мне, что еще держит тебя рядом с этим чудовищем, которое требует, чтобы его именовали Властелином и кланялись ему в ноги. Знаешь, Учитель никогда не унижал подобным образом никого из своих учеников и воинов, и меня удивляет, что до такого дошел его сын! Это уже не тот Ортхэннэр, которого мы знали. Либо он всегда таким был, но раньше мы просто не видели этого!
- Меня держит рядом с ним то, что вместе легче выжить, - печально произнесла Аллуа. – Наш Учитель не умел этого. Не знал, как оградить своих учеников от внешней угрозы, как собрать в кулак военную мощь и раздавить врага грубой силой либо обхитрить. Как тебе сказать? Если бы подданные моего покойного мужа заключили союз с нашим Учителем, а не с его сыном, Ханатта не продержалась бы против Нуменора и года. А так – как видишь, мы до сих пор живем, и даже вполне неплохо.
Оба эльфа пошли дальше. Залитая солнцем дорога казалась им удивительно светлой.
Гэленнар не мог не признать, что его соплеменница права в том, что касается военных и организаторских талантов Ортхэннэра, но ее общение с Черным Майя вызывало у эллеро смутное предчувствие чего-то очень нехорошего. Старший сын Мелькора был не просто жестоким и кровожадным – его жестокость сочеталась с полным бездушием, алчностью, беспринципностью и неспособностью щадить чувства других людей, поэтому эльф боялся, что Аллуа рано или поздно либо станет очередной жертвой этого изверга, нарушив какое-либо повеление Черного Властелина, либо превратится в игрушку в руках злобного монстра, которая будет безропотно выполнять все, что он скажет. Несмотря на все заверения эллерэ, что ее брак с королем Ханатты Ауранной был заключен вполне себе по доброй воле и взаимной любви, Гэленнар полагал, что это отнюдь не так: Ортхэннэру нужен был очередной союзник и обожатель, который будет с благоговением глядеть ему в рот и беспрекословно слушаться жестокого майя, в душе мечтающего править всей Артой, а молодой, красивый и неженатый мужчина станет куда сговорчивей, если подсунуть ему прекрасную девушку. Он не слишком хорошо относился к смертным – век их короток, как у бабочки, они быстро становятся старыми и беспомощными, кроме того, слишком переменчивы и непредсказуемы, и их легко подчинить своей воле; поэтому он не мог поверить, что Аллуа могла действительно полюбить одного из них. Наверняка ж Ортхэннэр заставил ее выйти за своего подручного, а она из страха перед слугами Валар и согласилась – сама же говорит, что с сыном их Учителя она под надежной нерушимой защитой.
Эллеро влюбился в Аллуа еще в ранней юности: увидев ее в красивом наряде на Празднике Ирисов, он подумал, будто с неба сорвалась звезда и упала прямо в его сердце. К сожалению, девушка не ответила ему взаимностью, что, впрочем, не мешало им быть добрыми приятелями. Гэленнар был у своих родителей единственным сыном, а семья Аллуа, напротив, была большой, веселой и дружной, его возлюбленная жила в Лаан Гэлломэ за два дома от него с отцом, матерью, тремя братьями и двумя сестрами. Он надеялся, что со временем она тоже полюбит его, поняв, как ему дорога, но их счастье и мечты разрушила Война Могуществ, в которой погибли и их родные, и почти весь их народ. К счастью, оба они остались живы, и тех, кто уцелел в той бойне, было немало, но теперь встречам и дружбе Аллуа и Гэленнара мешал Ортхэннэр, взявший себе новое имя Саурон и железной рукой правивший своими сторонниками на юге и востоке Средиземья.
- Я тебя понимаю, - покачал головой эльф. – Тебе страшно. Ты боишься за тех, кого любишь, за Денну, за тех людей, среди которых живешь. А самого Ортхэннэра ты не боишься? После того, что случилось с Наурэ, я уверен, что он на все способен. Ты вот нарушила его запрет со мной не видеться. Вернее, тебе он не запрещал, думал, ты и так не пойдешь, а мне вот он пригрозил хорошенько, чтобы я к тебе не приближался.
- Ну, это он просто ошибся, - беспечно улыбнулась Аллуа. – Он почему-то думает, что мне неприятно тебя видеть и я этого не хочу, хотя это отнюдь не так. Я уже говорила, что взаимностью тебе ответить не могу, я тебя не люблю и не могу стать твоей женой, но никто мне не мешает любить тебя как друга, потому что в этом смысле ты мне очень дорог.
Гэленнар какое-то время молчал. Он был благодарен ей и за это, кроме того – он по-прежнему надеялся, что со временем ее отношение к нему изменится.
- Боюсь, дело не в этом, - наконец сказал он. – Когда я увидел тебя в Ханатте, то немного успокоился, пусть ты и была замужем за другим, и мне тяжело было это принять, но я видел, что ты не бедствуешь после смерти своего мужа: на тебе была богатая одежда, золотые украшения, и ты жила в прекрасном храме, окруженная роскошью и преданными слугами. Меня пугает одно… вернее, один.
- Гэленнар, перестань. Поверь мне, он не сделал ничего плохого ни мне, ни кому-либо из ханаттанайн.
Эльф опасался возможных бед в будущем. Что ему предстоит делать в ближайшие дни, месяцы, годы, которые он вновь проведет без Аллуа? Ортхэннэр чудом спасся из Нуменора во время страшной катастрофы, и это была худшая из вестей, потому что теперь эллеро снова предстояло вернуться к себе в Аст Алтар, свое тайное убежище, тосковать, ждать, бездельничать – его возлюбленная и без того сказала ему, что он ужасно выглядит, что неудивительно, ведь он почти не выходил на солнце и свежий воздух.
- Ллуа, я тебе еще раз задам один не слишком приятный вопрос, потому что ты так на него и не ответила. Мне доподлинно известно, что Ортхэннэр убил Наурэ и Элхэ. Он убил наших друзей, с которыми мы вместе росли, играли, купались в речке, ходили в лес гулять. Он убил тех, с кем сам в свое время радостно играл в снежки. Тебя это не пугает? Ответь мне, пожалуйста.
Аллуа остановилась, на мгновение закрыла лицо руками и тут же их отняла, словно стряхивая лишнюю воду после купания.
- Ты так меня и не понял… - в ее голосе Гэленнару послышалось нечто похожее на отчаяние. – Постарайся понять.
Она подняла голову и посмотрела на своего спутника взглядом, от которого по телу эльфа, несмотря на жару, пробежал озноб.
- Гордый ты. Хотя каким может быть тот, кто живет в уединении и не знает, что творится в мире вокруг него? А жизнь… она бывает очень жестока. И вынуждает держаться за таких, как Ортхэннэр, потому что он действительно может защитить. У нас обоих погибли все родные. Если бы мы слушались не Учителя, а его сына, все было бы совсем иначе. Ведь сам посуди: те, кто остался в Аст Ахэ, погибли, обороняя крепость. Те, кто послушался Ортхэннэра и ушел с ним на восток – живы и по сей день, если только не были изначально смертны.
Темные волосы Гэленнара растрепал ветер. Эльф непонимающе покачал головой.
- Я не могу взять в толк, что вынуждает тебя держаться рядом с тем, кто безо всякого зазрения совести прикончил наших друзей.
- Постарайся понять, - тихо ответила Аллуа. – Вот представь себе… хотя тебе тяжело представить, у тебя пока нет детей. Ну, вот если бы были.
- Я не знаю, как ты пережила смерть тех, кого произвела на свет, - глухо произнес эльф. – И смерть своего мужа, которого ты, как говоришь, очень любила. А ведь ваши сыновья и дочери, внуки и внучки оказались так же смертны, как и Ауранна.
- Знаешь, я слишком долго жила среди смертных, - сказала она. – Поначалу меня очень сильно напугал… уход человека, который был мне близок и с которым я подружилась. Потом начинаешь к этому привыкать и воспринимаешь смерть как естественное завершение жизни людей. Мне даже самой казалось очень странным, что я живу вечно, а все вокруг меня стареют и умирают – не только люди, но и животные. Что такое для нас пятнадцать лет? Мгновение. Человек за это время превращается из беспомощного младенца в почти взрослого юношу или девушку, а собака или кошка успевает вырасти, состариться и умереть – для них это даже не часть жизни, а вся жизнь. И я привыкла к этому – к тому, что все стареют и уходят от меня. Однако есть разница между тем, что человек умер от старости, и тем, что его убили, хотя он был еще молод и полон сил. И очень страшно, когда ты этого человека знаешь.
- Это ты о ком?
- О тех ханаттаннайн, которые воевали с Нуменором. О Денне. Он очень дорог моему сердцу, и я, глядя на него, мечтала о том, как он вырастет, обзаведется своей семьей, у него появятся дети, внуки, и он, дожив до глубокой старости, мирно умрет в своей постели, окруженный близкими людьми. Однако мои мечты не сбылись. Денна всю жизнь мечтал быть воином, и у него были действительно выдающиеся способности организатора и военачальника. Однако это не помогло ему – враги оказались сильнее. С горсткой приближенных он чудом вырвался из окружения, когда они взяли Умбар, ему пришлось пробиваться с боем, и к отцу его привезли уже в предсмертном состоянии с тяжелейшими ранами. Я видела, как Наран сидел у постели сына и горько плакал – он всегда был очень сильным и мужественным человеком, и я никогда не видела его таким. Если бы не Ортхэннэр, Денна бы тогда не выжил. И если бы не его дар, сейчас…
- Знаю я про кольцо, - стиснул зубы эльф. – Ты уж меня прости, у меня действительно детей нет, и мне, наверное, не понять, но я бы уж лучше смирился с тем, что мой сын умрет, чем позволил ему сделаться очередным безликим подручным нашего самопровозглашенного Властелина всей Арты, хотя Ортхэннэру никто этого титула ни по какому праву не давал.
- Как ты можешь так думать! – возмутилась Аллуа. – Ортхэннэр помог нам в трудную минуту и поможет еще раз, если потребуется, а ты…
- Я всего лишь высказал, как я к этому отношусь, успокойся. А мое мнение об Ортхэннэре и всем, что он, как ты говоришь, делает для защиты своих людей, оставляет желать сильно лучшего. С одной стороны – да, я верю, что он действительно способен спасти того, кого считает нужным, от верной гибели. С другой – за избавление от беды он потребует души своих обожателей. Вы перестанете быть свободными людьми, как того хотел наш Учитель, и станете покорными слугами и рабами Ортхэннэра!
- И чего же ты от меня хочешь? – пожала плечами эльфийка. – Чтобы я ушла с тобой в Аст Алтар? Я не хочу. Ты живешь в очень мрачном месте, где почти нет света, солнца и тепла, а я не могу жить без этого! И без своей семьи тоже!
- Я понимаю, - произнес он. – Но пойми и ты. Либо ты превратишься со временем в подобие такой безвольной куклы на ниточках, которые бывают в ваших театрах – а Ортхэннэр будет с радостью за них дергать! – либо ты осмелишься ему возразить, и он тебя сожрет и выплюнет твои косточки!
Аллуа посмотрела на ясное синее небо, в котором медленно кружили птицы.
- Я не знаю, что принесет нам завтрашний день. И не хочу об этом думать! – эльфийка попыталась изобразить на лице беспечную улыбку.
- С Ортхэннэром – ничего хорошего, - мрачно заметил Гэленнар.
- Я с тобой не согласна. Напротив, с ним меня не ждет ничего плохого – он умеет защитить своих людей от опасности.
- Скорее нарочно делает так, чтобы они в них попали, а потом оказались ему обязаны жизнью либо благополучием дорогих людей, - робко возразил ей эльф, боясь нарваться на очередную гневную отповедь. – Не верь ему.
Он остановился у груды нагретых солнцем камней.
- Что-то я уже устал тут бродить. Давай присядем, - Гэленнар опустился на траву рядом с ними.
Аллуа кивнула и тоже села, аккуратно расправив подол своего алого шелкового платья.
- У тебя очень красивые глаза, а ресницы отливают золотом, - сказал он и тут внезапно вспомнил про свои рисунки, которые показывал покойному Наурэ. Ему было очень стыдно от таких мыслей, хотя он понимал, что его возлюбленная со своим покойным мужем не только же целовалась и по лугам бродила. Он подумал, что Ортхэннэр при его подлой натуре наверняка может в очередной раз свести Аллуа с очередным своим приспешником, при этом нимало не мучаясь угрызениями совести, и сделает это нарочно – для того, чтобы нужный ему человек, боясь лишиться прекрасной жены-эльфийки, никуда от него не делся. Сейчас Гэленнар чувствовал себя беспомощным, встревоженным и очень уязвимым – потому что знал, с кем ему придется бороться в том случае, если Аллуа будет грозить беда.
- Спасибо.
- Вот что я тебе скажу, - в глазах его сияла тайная надежда. – Сейчас ты не дала согласия быть моей женой, но мое предложение остается в силе. И будет всегда оставаться в силе, пока я жив. Точно так же, пусть мне и будет больно, я приму твое решение по доброй воле и по любви выбрать какого-то другого эльфа, человека или кого-то еще, но только в том случае, если оно будет добровольным и ты будешь в самом деле любить своего избранника. Если же вдруг тебе понадобится помощь – достаточно одного твоего слова, и я сделаю для тебя все, что в моих силах.
- Я знаю, что ты настоящий друг и что я действительно могу на тебя во всем положиться, - поблагодарила его Аллуа.
Гэленнар какое-то время не решался ничего добавить, но наконец произнес:
- И если тебе будет грозить опасность – знай, что я постараюсь тебе защитить. Может быть, что враг окажется сильнее меня, - бессильно сказал он, имея в виду Ортхэннэра, - но я всегда буду на твоей стороне и постараюсь помочь, чем смогу. Ты всегда можешь на меня рассчитывать, просить меня о чем хочешь и прийти ко мне, когда только пожелаешь. Мое обещание останется в силе, пока я жив, дышу и могу держать оружие – знай это, - решительно закончил он, стараясь не думать о том, чем это может грозить ему самому.
ficbook.net/readfic/2485655/6778898#part_conten...
@темы: Средиземье, фанфики
-
-
03.11.2014 в 22:48Вроде он правильно про Саурона говорит, но что-то мозаика не складывается. И вот почему: а что бы Гэлленар сделал на месте Саурона, как бы поступил?
По-хорошему если бы Аллуа сбежала с таким Гэлленаром, хуже ей бы не было, если бы они концы в воду хорошо спрятали. Но она его не любит, и не стала бы изображать неземную любовь, когда её нет.
Когда читала первый вариант ЧКА, то заметила, что Аллуа знала о поступке Элхе, не выполнившей приказ, но никому об этом не сказала. Это привлекло серьезные последствия и Саурон Элхе за это не переваривал. И Аллуа получается невольной пособницей предательницы, по мнению Саурона, но так как она против него не восстаёт и с ним соглашается, то Саурон этот эпизод не вспоминает. Если она даже не осуждает Саурона за убийство Эллери Ахе, а ведь тут Гэлленар прав - это и в самом деле ужасно. Но не каждый готов признать, что твой друг детства стал чудовищем. Вот и Аллуа убеждает себя в том. что это не так, и напрасно: Саурона лучше воспринимать таким каким он есть и держаться от него подальше, чтобы не пострадать.
Гэлленар одного не видит - Саурон на войне, уничтожение деревни Эллери Ахе и Аст Ахе задело абсолютно всех. Он хочет отомстить Манве и компании, но для этого нужна сила и магия. Для этого как минимум нужно собрать в единый кулак все силы Арды, а сделать это иначе чем завоеванием Саурон не может. Да и зачем тем же людям, эльфам и гномам воевать с валар, если те не вмешиваются в дела мира и не дают о себе знать. Но Саурон втягивает всех в свою войну.
-
-
04.11.2014 в 18:44