Сделай доброе дело - помоги Злу победить! // Душитель свободы и демократии// EVIL IS GOOD
Ар-Фаразон строит армаду, многие люди стараются свалить из Нуменора... уфф, скоро конец. И придурку-королю тоже конец.Прекрасный королевский дворец Нуменора в последнее время все больше напоминал старшему советнику гигантский склеп, холодный и мрачный. В нем не было слышно веселых голосов, музыки, песен, никто больше не устраивал пиров, лишь из покоев короля время от времени доносились заунывные звуки песнопений во славу Тьмы. Даже обычно веселый Аглахад почти утратил все свое былое жизнелюбие. Он перестал ходить по вечеринкам и приглашать друзей в гости, расстался со своей девушкой, которая нашла себе другого и уехала с ним к себе на родину в Харад, и целыми днями сидел дома, рисуя на листах бумаги какие-то мрачные безликие фигуры в черном или просто глядя в одну точку.
Тар-Мириэль после трагедии в Храме с дочерью Долгубэна поначалу пыталась кричать на мужа, чтобы он остановил это безумие, умолять, упрашивать, не разговаривала с ним по несколько дней, но все было тщетно. С тем же успехом она могла беседовать со статуей, супруг не желал ее слушать и либо просто переходил на что-то другое, либо поворачивался к жене спиной и продолжал читать свои гнусные трактаты о поклонении Тьме и молебны Арун-Мулькэру. Бедная женщина плакала, переживала, а потом старший советник заметил, что в ней, как и в ее племяннике, как будто что-то надломилось и погасло – она больше не улыбалась и могла часами сидеть в своей комнате или в столовой над полной тарелкой, не притрагиваясь к еде.
Неприятные предчувствия Черного Майя становились все сильнее, а однажды ночью во сне ему привиделась гигантская волна, накрывающая Остров, и разверзшаяся огненная бездна – чем-то она напоминала жерло Ородруина, но во много раз больше. Он понял, что надо срочно что-то делать, но остановить безумного короля, вознамерившегося начать войну с Валинором, было уже невозможно. Поэтому он позвал к себе жену с сыном и Аглахада.
- Слушайте меня внимательно, - сказал он. – Завтра же вы начнете собирать вещи и в ближайшее время уедете отсюда. Предлог такой: вы отправляетесь навестить Мортаура и посмотреть на его маленького сына, естественно, оставаться в Мордоре никто якобы не намеревается, погостите, полюбуетесь на мелкого родственника и приедете домой. Как вы сами понимаете, возвращения назад на самом деле не будет. Сидите в Барад-Дуре и ждите меня. Аглахад, это приказ, не забывай, что ты теперь у меня на службе.
- Понял, - ответил Девятый, как показалось Саурону, даже с облегчением. Однако его племянница начала возражать.
- Молчать, - оборвал ее муж. – Ты будешь делать то, что я скажу, если хочешь жить. Это не угроза, потому что я боюсь, что те, кто останется в Нуменоре, жить уже не будут. Вместе с вами отправится Гимильзагар из Роменны, он тоже с собой семью прихватит. Это мой человек из мордорского гарнизона, пусть возвращается на старое место службы.
- А, помню его, у него жена и трое детей, - сказал Аглахад. – Только старший же в армии служит.
- Вот я и отошлю его в Мордор с отцом и матерью, - жестко бросил Саурон. – Мне совершенно не хочется, чтобы он участвовал в безумном походе твоего сумасшедшего дядюшки. Что-то не помогла ему кровь невинных жертв, он от своих ночных бдений в задымленном Храме выглядит с каждым днем все хуже и хуже.
- Нашел время язвить, - буркнул Девятый, которого уже мутило от вида постоянно маячившего в окнах дома почерневшего и потускневшего серебряного купола жуткого капища.
- Хотел немного поднять тебе настроение, - с кривой улыбкой произнес Черный Майя, поняв, что шутка не удалась.
***
Амандил терпеть не мог мужа своей внучатой племянницы и не собирался следовать его совету не плавать в Валинор. Однако, будучи человеком неглупым, пусть и на редкость упрямым, как и его венценосный троюродный брат, он подумал, что кое-какое здравое зерно в том, что написал ему Черный Майя, все же присутствует – да и у него были в последнее время дурные сны и нехорошие предчувствия. Оставаться в Нуменоре для Верных было попросту опасно, и правы были те, кто уезжал, бросая имущество, но спасая свою жизнь. Поэтому он позвал к себе сына и внуков и спросил, сколько денег у них есть.
- Достаточно для жизни, а почему ты спрашиваешь? – удивился Исилдур.
- Вам нужно построить корабли. Столько, насколько хватит денег, но как можно более крепкие и прочные – те жалкие посудины, которые у нас есть, не выдержат сильного шторма. Через несколько дней я уплыву на Запад и буду просить у Манвэ защиты от Саурона и безумия короля. Для всех я отправился в Средиземье: сделаю вид, что взял курс на восток, а сам отойду подальше от берега и поверну на запад. Вы же тем временем приготовьте корабли и погрузите на борт все необходимое, а когда придет час, плывите в Эндорэ – вроде бы как следом за мной. Берите с тобой столько людей, сколько сможете, и не смотрите на то, Верные это или те, кто не чтит Эру и Валар – в особенности если дело касается детей. Пусть с вами едут все те, кто согласен покинуть Остров. Наша земля обречена. Я постараюсь сделать все, что смогу, если это окажется в моих силах.
- Мы тебя поняли, - сказали Элендил и его сыновья. – Мы тоже постараемся сделать все так, как ты просишь.
Вскоре Амандил и в самом деле уехал из Роменны глубокой ночью на самом плохом судне, на всякий случай оставив более-менее хорошие корабли родичам – мало ли, вдруг денег не хватит, Фаразон и так всех разорил своими налогами. Он попрощался с семьей, и с тех пор никто его больше не видел, как не видел и Ардамира, отца Сильмариэн; оставив дочь-подростка на попечение Элендила, он вызвался с двумя другими слугами сопровождать Амандила в его плавании.
Элендил и его сыновья выполнили наказ родича и принялись строить корабли и собирать самое ценное. Где-то в июле следующего года Исилдур случайно столкнулся на улице с соседкой Нилуинзиль; они, конечно же, разговорились, хотя он и побаивался того, что отец снова его непонятно за что отчитает.
- А мы послезавтра уезжаем, - неожиданно сказала она. – Грустно, конечно, но отцу приказ пришел, его переводят на материк, на старое место службы.
- Очень жаль, - печально ответил Исилдур, - но, может быть, мы с тобой еще увидимся, буду на это надеяться.
В душе он понимал, что это уже вряд ли и что они, скорее всего, прощаются навсегда: ведь служить Гимильзагар наверняка будет в Мордоре или Хараде, куда Верным путь заказан – да ни один здравомыслящий человек по доброй воле туда и не поедет. Придя в назначенный день проводить соседку, он с удивлением мельком увидел на палубе отплывающего в Средиземье корабля еще и своего дядю Аглахада… хотя чего тут было удивляться: сам же взял кольцо у Саурона, а теперь тот ему и приказал тоже в Мордор ехать. Ну что ж, это был его выбор, о котором Аглахад однозначно еще много раз пожалеет, но дело его, человеку нельзя запретить поступать неправильно.
Глядя вслед отплывающему кораблю, он махал рукой стоящей на корме Нилуинзиль и чувствовал, что близок к отчаянию. Мораданэт была его близким другом, что бы там ни подозревал отец, она спасла его от смерти, да и не его одного, и порой он рассказывал ей то, что не мог доверить даже Валандуру. И вот теперь она уезжает. Как сложится ее жизнь, будет ли у нее своя семья, чем она будет заниматься? Меньше всего ему хотелось бы, чтобы эта чистая, добрая девушка, живя среди прислужников Саурона, превратилась в какое-нибудь подобие Миналбэля в юбке – Исилдур, несмотря на то, что всегда считал себя человеком нравственным, почему-то не испытывали ни малейших угрызений совести от того, что убил это чудовище. Как жаль, что их с Нилуинзиль разделяют взгляды, убеждения – разделяют настолько, что теперь им вряд ли доведется увидеться еще раз.
Утром следующего дня Исилдур узнал о том, что ночью арузани схватили его друга Анардила и увезли в Арменелос.
***
Когда Анардила схватили гвардейцы Тайной Стражи, он думал, что его убьют на месте, но морэдайн всего лишь обыскали его, отняли и выбросили все предметы, которые могли бы послужить оружием, связали пленнику руки и повезли его в столицу. Ехали они очень долго – Анардилу казалось, что бесконечно; он смотрел прямо перед собой, не решаясь задавать вопросы, но нутром чувствовал, что враги затевают что-то очень и очень плохое.
Потом его вели по коридорам дворца – он ни разу в жизни еще не был в столице и в какое-то мгновение почувствовал, что у него начинает кружиться голова, не то от того, что он давно не ел, не то от страха перед неизвестностью, но тут его втолкнули в какую-то полупустую комнату и заперли дверь. На столе он увидел стакан с водой и тарелку с нарезанным пшеничным хлебом; про себя Анардил подумал, что лучше ничего не пить и не есть – кто знает, может, прислужники Ар-Фаразона туда что-то подсыпали, но голод и жажда оказались сильнее страха. Он принялся за еду и тут услышал за дверью голоса: в отличие от Исилдура, Анардил неплохо говорил на Адунаике и прекрасно понял, о чем идет речь.
- Ты с ума сошел, оставь их в покое, отпусти их домой к семьям, пусть проваливают в свое Средиземье, - произнес кто-то. – Они же еще дети, Элендил, поди, по младшему уже давно все глаза выплакал. Детям не место на войне.
- Ну уж нет, Зигур, и вообще – перестань проявлять неуместное милосердие, - ответил его собеседник. – Я не говорю на эльфийских языках, а в Валиноре мне понадобятся переводчики. Вот они и будут этим заниматься.
- Дело твое, Фаразон, но я этого не одобряю. Неужели у тебя на службе нет гвардейцев, владеющих Квэнья и Синдарином? Отпусти детей по домам.
Анардил понял, что речь идет о нем, о давно пропавшем без вести Хэрендиле, а возможно, что и о еще каком-то арестованном (или их вообще несколько?). Судя по словам короля, в Храм их не отправят, но все будет гораздо хуже – безумный глава государства решил использовать своих пленников в качестве переводчиков на войне с Валинором и потащит их именно туда.
Он испугался еще сильнее, потому что был наслышан о том, что запрет ездить на Запад для людей существует не просто так, ведь, согласно легенде, смертный, ступивший на берега Благословенной Земли, должен сразу умереть. Уж лучше бы его казнили в Храме или убили еще в Роменне, потому что так-то он все равно умрет, но еще и будет считаться в глазах Валар нарушителем запрета наравне с морэдайн.
Несколько дней он просидел один в комнате – утром к нему заглядывал какой-то человек в черном и приносил еду, воду и все необходимое, а вечером забирал пустую посуду, при этом не говоря ни слова, да Анардил и сам не пытался с ним разговаривать. Потом за ним снова пришли и повезли теперь уже на запад, в гавань Андуниэ, где, по слухам, ждал своего часа для отплытия в Валинор флот короля.
Когда Анардил вышел из повозки и стал осматриваться, то ему показалось, что прекрасный город, который он до этого много раз видел на картинах, похож на огромный военный лагерь: по всем улицам ходили вооруженные отряды, а заходящее солнце почти полностью было скрыто огромными мачтами множества построенных Ар-Фаразоном кораблей. В это мгновение двое королевских гвардейцев подвели к нему какого-то юношу, в котором он с ужасом узнал Хэрендила: бедняга смотрел на него таким затравленным взглядом, что, казалось, он недалек от помешательства.
- Знакомься, вот твой товарищ по несчастью, - злобно усмехнулся один из арузани. – Скоро вам расскажут, что и как нужно делать, а пока отдыхайте. Попробуете сбежать или что-нибудь устроить – сдохнете в таких мучениях, что позавидуете жертвам в Храме Тьмы.
- Хорошо, я понял, - Анардил решил, что лучше зря никого не злить, ведь у него все равно нет выбора, да и сбежать он вряд ли сможет, пусть даже очень захочет.
- Рад, что ты такой понятливый, - оскалился морадан. – Вы, Верные твари, все время нам пакостите, теперь будете отрабатывать. Искупите свою вину – поедете к родным домой. Стараться выполнять все наши приказы как можно лучше в ваших интересах. Все ясно?
- Яснее некуда, - согласился Анардил, понимая, что иного выхода нет.
ficbook.net/readfic/94084/6646210#part_content
Тар-Мириэль после трагедии в Храме с дочерью Долгубэна поначалу пыталась кричать на мужа, чтобы он остановил это безумие, умолять, упрашивать, не разговаривала с ним по несколько дней, но все было тщетно. С тем же успехом она могла беседовать со статуей, супруг не желал ее слушать и либо просто переходил на что-то другое, либо поворачивался к жене спиной и продолжал читать свои гнусные трактаты о поклонении Тьме и молебны Арун-Мулькэру. Бедная женщина плакала, переживала, а потом старший советник заметил, что в ней, как и в ее племяннике, как будто что-то надломилось и погасло – она больше не улыбалась и могла часами сидеть в своей комнате или в столовой над полной тарелкой, не притрагиваясь к еде.
Неприятные предчувствия Черного Майя становились все сильнее, а однажды ночью во сне ему привиделась гигантская волна, накрывающая Остров, и разверзшаяся огненная бездна – чем-то она напоминала жерло Ородруина, но во много раз больше. Он понял, что надо срочно что-то делать, но остановить безумного короля, вознамерившегося начать войну с Валинором, было уже невозможно. Поэтому он позвал к себе жену с сыном и Аглахада.
- Слушайте меня внимательно, - сказал он. – Завтра же вы начнете собирать вещи и в ближайшее время уедете отсюда. Предлог такой: вы отправляетесь навестить Мортаура и посмотреть на его маленького сына, естественно, оставаться в Мордоре никто якобы не намеревается, погостите, полюбуетесь на мелкого родственника и приедете домой. Как вы сами понимаете, возвращения назад на самом деле не будет. Сидите в Барад-Дуре и ждите меня. Аглахад, это приказ, не забывай, что ты теперь у меня на службе.
- Понял, - ответил Девятый, как показалось Саурону, даже с облегчением. Однако его племянница начала возражать.
- Молчать, - оборвал ее муж. – Ты будешь делать то, что я скажу, если хочешь жить. Это не угроза, потому что я боюсь, что те, кто останется в Нуменоре, жить уже не будут. Вместе с вами отправится Гимильзагар из Роменны, он тоже с собой семью прихватит. Это мой человек из мордорского гарнизона, пусть возвращается на старое место службы.
- А, помню его, у него жена и трое детей, - сказал Аглахад. – Только старший же в армии служит.
- Вот я и отошлю его в Мордор с отцом и матерью, - жестко бросил Саурон. – Мне совершенно не хочется, чтобы он участвовал в безумном походе твоего сумасшедшего дядюшки. Что-то не помогла ему кровь невинных жертв, он от своих ночных бдений в задымленном Храме выглядит с каждым днем все хуже и хуже.
- Нашел время язвить, - буркнул Девятый, которого уже мутило от вида постоянно маячившего в окнах дома почерневшего и потускневшего серебряного купола жуткого капища.
- Хотел немного поднять тебе настроение, - с кривой улыбкой произнес Черный Майя, поняв, что шутка не удалась.
***
Амандил терпеть не мог мужа своей внучатой племянницы и не собирался следовать его совету не плавать в Валинор. Однако, будучи человеком неглупым, пусть и на редкость упрямым, как и его венценосный троюродный брат, он подумал, что кое-какое здравое зерно в том, что написал ему Черный Майя, все же присутствует – да и у него были в последнее время дурные сны и нехорошие предчувствия. Оставаться в Нуменоре для Верных было попросту опасно, и правы были те, кто уезжал, бросая имущество, но спасая свою жизнь. Поэтому он позвал к себе сына и внуков и спросил, сколько денег у них есть.
- Достаточно для жизни, а почему ты спрашиваешь? – удивился Исилдур.
- Вам нужно построить корабли. Столько, насколько хватит денег, но как можно более крепкие и прочные – те жалкие посудины, которые у нас есть, не выдержат сильного шторма. Через несколько дней я уплыву на Запад и буду просить у Манвэ защиты от Саурона и безумия короля. Для всех я отправился в Средиземье: сделаю вид, что взял курс на восток, а сам отойду подальше от берега и поверну на запад. Вы же тем временем приготовьте корабли и погрузите на борт все необходимое, а когда придет час, плывите в Эндорэ – вроде бы как следом за мной. Берите с тобой столько людей, сколько сможете, и не смотрите на то, Верные это или те, кто не чтит Эру и Валар – в особенности если дело касается детей. Пусть с вами едут все те, кто согласен покинуть Остров. Наша земля обречена. Я постараюсь сделать все, что смогу, если это окажется в моих силах.
- Мы тебя поняли, - сказали Элендил и его сыновья. – Мы тоже постараемся сделать все так, как ты просишь.
Вскоре Амандил и в самом деле уехал из Роменны глубокой ночью на самом плохом судне, на всякий случай оставив более-менее хорошие корабли родичам – мало ли, вдруг денег не хватит, Фаразон и так всех разорил своими налогами. Он попрощался с семьей, и с тех пор никто его больше не видел, как не видел и Ардамира, отца Сильмариэн; оставив дочь-подростка на попечение Элендила, он вызвался с двумя другими слугами сопровождать Амандила в его плавании.
Элендил и его сыновья выполнили наказ родича и принялись строить корабли и собирать самое ценное. Где-то в июле следующего года Исилдур случайно столкнулся на улице с соседкой Нилуинзиль; они, конечно же, разговорились, хотя он и побаивался того, что отец снова его непонятно за что отчитает.
- А мы послезавтра уезжаем, - неожиданно сказала она. – Грустно, конечно, но отцу приказ пришел, его переводят на материк, на старое место службы.
- Очень жаль, - печально ответил Исилдур, - но, может быть, мы с тобой еще увидимся, буду на это надеяться.
В душе он понимал, что это уже вряд ли и что они, скорее всего, прощаются навсегда: ведь служить Гимильзагар наверняка будет в Мордоре или Хараде, куда Верным путь заказан – да ни один здравомыслящий человек по доброй воле туда и не поедет. Придя в назначенный день проводить соседку, он с удивлением мельком увидел на палубе отплывающего в Средиземье корабля еще и своего дядю Аглахада… хотя чего тут было удивляться: сам же взял кольцо у Саурона, а теперь тот ему и приказал тоже в Мордор ехать. Ну что ж, это был его выбор, о котором Аглахад однозначно еще много раз пожалеет, но дело его, человеку нельзя запретить поступать неправильно.
Глядя вслед отплывающему кораблю, он махал рукой стоящей на корме Нилуинзиль и чувствовал, что близок к отчаянию. Мораданэт была его близким другом, что бы там ни подозревал отец, она спасла его от смерти, да и не его одного, и порой он рассказывал ей то, что не мог доверить даже Валандуру. И вот теперь она уезжает. Как сложится ее жизнь, будет ли у нее своя семья, чем она будет заниматься? Меньше всего ему хотелось бы, чтобы эта чистая, добрая девушка, живя среди прислужников Саурона, превратилась в какое-нибудь подобие Миналбэля в юбке – Исилдур, несмотря на то, что всегда считал себя человеком нравственным, почему-то не испытывали ни малейших угрызений совести от того, что убил это чудовище. Как жаль, что их с Нилуинзиль разделяют взгляды, убеждения – разделяют настолько, что теперь им вряд ли доведется увидеться еще раз.
Утром следующего дня Исилдур узнал о том, что ночью арузани схватили его друга Анардила и увезли в Арменелос.
***
Когда Анардила схватили гвардейцы Тайной Стражи, он думал, что его убьют на месте, но морэдайн всего лишь обыскали его, отняли и выбросили все предметы, которые могли бы послужить оружием, связали пленнику руки и повезли его в столицу. Ехали они очень долго – Анардилу казалось, что бесконечно; он смотрел прямо перед собой, не решаясь задавать вопросы, но нутром чувствовал, что враги затевают что-то очень и очень плохое.
Потом его вели по коридорам дворца – он ни разу в жизни еще не был в столице и в какое-то мгновение почувствовал, что у него начинает кружиться голова, не то от того, что он давно не ел, не то от страха перед неизвестностью, но тут его втолкнули в какую-то полупустую комнату и заперли дверь. На столе он увидел стакан с водой и тарелку с нарезанным пшеничным хлебом; про себя Анардил подумал, что лучше ничего не пить и не есть – кто знает, может, прислужники Ар-Фаразона туда что-то подсыпали, но голод и жажда оказались сильнее страха. Он принялся за еду и тут услышал за дверью голоса: в отличие от Исилдура, Анардил неплохо говорил на Адунаике и прекрасно понял, о чем идет речь.
- Ты с ума сошел, оставь их в покое, отпусти их домой к семьям, пусть проваливают в свое Средиземье, - произнес кто-то. – Они же еще дети, Элендил, поди, по младшему уже давно все глаза выплакал. Детям не место на войне.
- Ну уж нет, Зигур, и вообще – перестань проявлять неуместное милосердие, - ответил его собеседник. – Я не говорю на эльфийских языках, а в Валиноре мне понадобятся переводчики. Вот они и будут этим заниматься.
- Дело твое, Фаразон, но я этого не одобряю. Неужели у тебя на службе нет гвардейцев, владеющих Квэнья и Синдарином? Отпусти детей по домам.
Анардил понял, что речь идет о нем, о давно пропавшем без вести Хэрендиле, а возможно, что и о еще каком-то арестованном (или их вообще несколько?). Судя по словам короля, в Храм их не отправят, но все будет гораздо хуже – безумный глава государства решил использовать своих пленников в качестве переводчиков на войне с Валинором и потащит их именно туда.
Он испугался еще сильнее, потому что был наслышан о том, что запрет ездить на Запад для людей существует не просто так, ведь, согласно легенде, смертный, ступивший на берега Благословенной Земли, должен сразу умереть. Уж лучше бы его казнили в Храме или убили еще в Роменне, потому что так-то он все равно умрет, но еще и будет считаться в глазах Валар нарушителем запрета наравне с морэдайн.
Несколько дней он просидел один в комнате – утром к нему заглядывал какой-то человек в черном и приносил еду, воду и все необходимое, а вечером забирал пустую посуду, при этом не говоря ни слова, да Анардил и сам не пытался с ним разговаривать. Потом за ним снова пришли и повезли теперь уже на запад, в гавань Андуниэ, где, по слухам, ждал своего часа для отплытия в Валинор флот короля.
Когда Анардил вышел из повозки и стал осматриваться, то ему показалось, что прекрасный город, который он до этого много раз видел на картинах, похож на огромный военный лагерь: по всем улицам ходили вооруженные отряды, а заходящее солнце почти полностью было скрыто огромными мачтами множества построенных Ар-Фаразоном кораблей. В это мгновение двое королевских гвардейцев подвели к нему какого-то юношу, в котором он с ужасом узнал Хэрендила: бедняга смотрел на него таким затравленным взглядом, что, казалось, он недалек от помешательства.
- Знакомься, вот твой товарищ по несчастью, - злобно усмехнулся один из арузани. – Скоро вам расскажут, что и как нужно делать, а пока отдыхайте. Попробуете сбежать или что-нибудь устроить – сдохнете в таких мучениях, что позавидуете жертвам в Храме Тьмы.
- Хорошо, я понял, - Анардил решил, что лучше зря никого не злить, ведь у него все равно нет выбора, да и сбежать он вряд ли сможет, пусть даже очень захочет.
- Рад, что ты такой понятливый, - оскалился морадан. – Вы, Верные твари, все время нам пакостите, теперь будете отрабатывать. Искупите свою вину – поедете к родным домой. Стараться выполнять все наши приказы как можно лучше в ваших интересах. Все ясно?
- Яснее некуда, - согласился Анардил, понимая, что иного выхода нет.
ficbook.net/readfic/94084/6646210#part_content
@темы: Средиземье, фанфики
-
-
13.10.2014 в 18:04-
-
13.10.2014 в 18:11-
-
13.10.2014 в 18:19-
-
14.10.2014 в 12:29-
-
14.10.2014 в 12:46-
-
14.10.2014 в 12:57-
-
14.10.2014 в 12:59-
-
16.10.2014 в 19:08Очень понравились последние распоряжения Амандила, думаю, они не одну жизнь спасут. А путешествие в Валинор - его выбор, тут уже и добавить нечего.
Говорят, что у природы нет плохой погоды. Погожу со своей отредактированной Акаллабет, пока продолжения не будет, а то не дай Боже у нас будет похожая версия о разрушении Нуменора.
-
-
16.10.2014 в 19:19-
-
16.10.2014 в 21:48