Сделай доброе дело - помоги Злу победить! // Душитель свободы и демократии// EVIL IS GOOD
Прежде чем переходить к совсем уж кровавым эпизодам второй половины книги, я решила довыложить логическое завершение эпизодов с дивными эллерями. Итак, встречайте...
Осторожно, бред полоумных дивнюкофф, эротика, намек на межвидовой секс, графическое описание непристойных изображений!Получив гневную отповедь от Саурона, Эллери поспешили побыстрее убраться восвояси; отойдя подальше от дворца, они присели на лавочку в городском парке и принялись сокрушаться по поводу произошедшего.
- Элхэ, - горестно причитал Наурэ, - ну почему наш Учитель нас покинул? Как он мог оставить нас с этим чудовищем? Ты видела, каким стал Ортхэннэр! Он же действительно превратился в злобного монстра, в котором не осталось ничего чистого и светлого и которому плевать на чужие чувства!
- Надо попробовать ему объяснить, - девушка угрюмо чертила носком туфельки какие-то узоры в пыли. – Я уверена, что в нем еще осталось добро. Он нас услышит, он поймет! Нужно лишь подобрать правильные слова, чтобы растопить этот лед в его сердце, и Ортхэннэр снова станет прежним!
- Наверное… - неуверенно ответил Наурэ; ему после недавнего разговора уже не думалось, что такое вообще возможно. Он не сказал сыну своего любимого Учителя о том, что во время странствий по Средиземью ему все же удалось повидаться с Гэленнаром; выглядел тот довольно-таки скверно, жарким летом носил зимнюю одежду, словно его постоянно знобило, и походил скорее на смертного, согбенного годами и болезнями, нежели на эльфа. Несчастный по-прежнему переживал из-за своей любви к Аллуа, только теперь он был уверен в том, что она на самом деле тоже к нему неравнодушна и могла бы быть с ним, если бы не жестокий властолюбивый Ортхэннэр.
- Он меня ненавидит, потому что я ему мешаю, - поделился Соот-Сэйор со своим старым другом. – Аллуа – просто игрушка в его руках. Она не вышла бы за этого смертного с юга, если бы он ее не заставил. Ему был нужен военный союз с южанами. Теперь, когда ее муж умер, мы могли бы быть вместе, но Ортхэннэр пообещал меня убить, если я к ней подойду. Мне с ним не справиться, он слишком силен, и я ничего не смогу сделать. Он снова будет ее подкладывать в постель к своим прихлебателям, а они для него за это на все пойдут, даже на смерть, потому что она слишком красива. Для любого из них высшее наслаждение – обладать такой женщиной, как она, и Аллуа не может воспротивиться тому, чтобы в очередной раз стать наградой за верную службу Гортхауэру Жестокому. Я не избирал путь Видящего, но недавно мне явилось вот что… и не во сне, наяву.
Гэленнар, зябко кутаясь в подбитый мехом плащ, подошел к шкафу, открыл потайной ящик и вынул оттуда большую толстую тетрадь в темном кожаном переплете с замком. С детства он неплохо рисовал, и вот теперь глазам Наурэ предстало отнюдь не целомудренное изображение – можно сказать, даже сильно за гранью приличия для стыдливых Эллери: ведь в Лаан Гэлломэ они даже купаться ходили одетыми и спать ложились в длинных рубашках. На белом листе грифелем и красками была нарисована обнаженная пара во вполне недвусмысленной позе, причем в светловолосой эльфийской женщине, на лице которой было написано неприкрытое удовольствие, нетрудно было узнать Аллуа. У человека, который держал ее в объятиях, были длинные черные волосы, заплетенные в косу, и однозначно нуменорская внешность. Рисунок на следующей странице был еще хуже: возлюбленная Соот-Сэйора раскинулась на простынях с бесстыдно разведенными ногами, закатывая глаза от наслаждения, а тот же юноша с косой целовал ее… даже подумать страшно, куда. Попав на Остров, Наурэ поначалу здорово испугался, а потом все же вздохнул с облегчением, подумав, что картинки – всего лишь игра расстроенного воображения Гэленнара. Дело было в том, что такие прически носили обычно только Верные, арузани предпочитали собирать волосы в хвост – не станет же Ортхэннэр заставлять бедную Аллуа на полном серьезе с одним из своих заклятых врагов в постель ложиться.
Тогда же, увидев неприличную картинку, Наурэ густо покраснел от стыда, поскольку сам в подобных делах был совершенно невинен, Соото же, казалось, совершенно не заметил смущения приятеля и продолжил жаловаться.
- Мне это привиделось прямо посреди бела дня, и потом я взял и зарисовал все в этой тетради… Не знаю, зачем я это сделал, потому что теперь я еще хуже мучаюсь, когда думаю о том, что кто-то еще может прикасаться к Аллуа. Она моя! Только моя! Она должна принадлежать мне! Мне было бы легче увидеть ее мертвой, чем знать, что ее целует какой-то смертный! Люди созданы нашим Учителем для того, чтобы служить тем, кто выше их по происхождению, и никто не давал им права касаться наших женщин! Их удел – умирать, а наш – править миром!
Наурэ покачал головой, но ничего не ответил. Сейчас, вспомнив о странном рисунке Соото, он поначалу хотел было рассказать все Элхэ, но потом передумал, решив, что это слишком личное, к тому же девушка всегда недолюбливала Гэленнара.
- Мы должны бороться, нельзя оставлять все так, - продолжила тем временем она, оторвав своего спутника от неприятных воспоминаний. – Нужно сделать все для того, чтобы исцелить душу Ортхэннэра, и тогда он станет прежним. Он слишком сильно ранен злом этого мира и много времени провел среди орков и жестоких людей, потому и превратился в чудовище.
Она закрыла лицо руками и горько заплакала.
- Мой старший брат такой же. Он каждый вечер приходит домой и начинает мне рассказывать, кого за что сегодня арестовали и с кем что сделали, а я не могу это слушать, выбегаю из-за стола и прячусь в своей комнате. Родители очень злятся и меня за это бьют, считают, что я очень изнеженная, а я не могу… не могу даже делать вид, что мне безразлична такая жестокость. Отец постоянно на меня кричит, чтобы я жила как все, что мне уже пора выходить замуж, но я же тоже так не могу. Нельзя предавать свою любовь, я один раз уже вышла просто так…
- Совершенно верно, - утешил ее Наурэ. – За свою любовь надо бороться, и вы с Соото здесь правы, а Ортхэннэр – просто бесчувственная ледяная статуя. Он никого никогда не любил и сейчас не любит, ему этого не понять, я уверен, что и женился-то он только из-за того, что его человеческое тело просто требует своего. Любви нужно добиваться. И Ортхэннэра мы попробуем сделать прежним, все у нас получится, нужно только верить.
ficbook.net/readfic/94084/3517476#part_content
Осторожно, бред полоумных дивнюкофф, эротика, намек на межвидовой секс, графическое описание непристойных изображений!Получив гневную отповедь от Саурона, Эллери поспешили побыстрее убраться восвояси; отойдя подальше от дворца, они присели на лавочку в городском парке и принялись сокрушаться по поводу произошедшего.
- Элхэ, - горестно причитал Наурэ, - ну почему наш Учитель нас покинул? Как он мог оставить нас с этим чудовищем? Ты видела, каким стал Ортхэннэр! Он же действительно превратился в злобного монстра, в котором не осталось ничего чистого и светлого и которому плевать на чужие чувства!
- Надо попробовать ему объяснить, - девушка угрюмо чертила носком туфельки какие-то узоры в пыли. – Я уверена, что в нем еще осталось добро. Он нас услышит, он поймет! Нужно лишь подобрать правильные слова, чтобы растопить этот лед в его сердце, и Ортхэннэр снова станет прежним!
- Наверное… - неуверенно ответил Наурэ; ему после недавнего разговора уже не думалось, что такое вообще возможно. Он не сказал сыну своего любимого Учителя о том, что во время странствий по Средиземью ему все же удалось повидаться с Гэленнаром; выглядел тот довольно-таки скверно, жарким летом носил зимнюю одежду, словно его постоянно знобило, и походил скорее на смертного, согбенного годами и болезнями, нежели на эльфа. Несчастный по-прежнему переживал из-за своей любви к Аллуа, только теперь он был уверен в том, что она на самом деле тоже к нему неравнодушна и могла бы быть с ним, если бы не жестокий властолюбивый Ортхэннэр.
- Он меня ненавидит, потому что я ему мешаю, - поделился Соот-Сэйор со своим старым другом. – Аллуа – просто игрушка в его руках. Она не вышла бы за этого смертного с юга, если бы он ее не заставил. Ему был нужен военный союз с южанами. Теперь, когда ее муж умер, мы могли бы быть вместе, но Ортхэннэр пообещал меня убить, если я к ней подойду. Мне с ним не справиться, он слишком силен, и я ничего не смогу сделать. Он снова будет ее подкладывать в постель к своим прихлебателям, а они для него за это на все пойдут, даже на смерть, потому что она слишком красива. Для любого из них высшее наслаждение – обладать такой женщиной, как она, и Аллуа не может воспротивиться тому, чтобы в очередной раз стать наградой за верную службу Гортхауэру Жестокому. Я не избирал путь Видящего, но недавно мне явилось вот что… и не во сне, наяву.
Гэленнар, зябко кутаясь в подбитый мехом плащ, подошел к шкафу, открыл потайной ящик и вынул оттуда большую толстую тетрадь в темном кожаном переплете с замком. С детства он неплохо рисовал, и вот теперь глазам Наурэ предстало отнюдь не целомудренное изображение – можно сказать, даже сильно за гранью приличия для стыдливых Эллери: ведь в Лаан Гэлломэ они даже купаться ходили одетыми и спать ложились в длинных рубашках. На белом листе грифелем и красками была нарисована обнаженная пара во вполне недвусмысленной позе, причем в светловолосой эльфийской женщине, на лице которой было написано неприкрытое удовольствие, нетрудно было узнать Аллуа. У человека, который держал ее в объятиях, были длинные черные волосы, заплетенные в косу, и однозначно нуменорская внешность. Рисунок на следующей странице был еще хуже: возлюбленная Соот-Сэйора раскинулась на простынях с бесстыдно разведенными ногами, закатывая глаза от наслаждения, а тот же юноша с косой целовал ее… даже подумать страшно, куда. Попав на Остров, Наурэ поначалу здорово испугался, а потом все же вздохнул с облегчением, подумав, что картинки – всего лишь игра расстроенного воображения Гэленнара. Дело было в том, что такие прически носили обычно только Верные, арузани предпочитали собирать волосы в хвост – не станет же Ортхэннэр заставлять бедную Аллуа на полном серьезе с одним из своих заклятых врагов в постель ложиться.
Тогда же, увидев неприличную картинку, Наурэ густо покраснел от стыда, поскольку сам в подобных делах был совершенно невинен, Соото же, казалось, совершенно не заметил смущения приятеля и продолжил жаловаться.
- Мне это привиделось прямо посреди бела дня, и потом я взял и зарисовал все в этой тетради… Не знаю, зачем я это сделал, потому что теперь я еще хуже мучаюсь, когда думаю о том, что кто-то еще может прикасаться к Аллуа. Она моя! Только моя! Она должна принадлежать мне! Мне было бы легче увидеть ее мертвой, чем знать, что ее целует какой-то смертный! Люди созданы нашим Учителем для того, чтобы служить тем, кто выше их по происхождению, и никто не давал им права касаться наших женщин! Их удел – умирать, а наш – править миром!
Наурэ покачал головой, но ничего не ответил. Сейчас, вспомнив о странном рисунке Соото, он поначалу хотел было рассказать все Элхэ, но потом передумал, решив, что это слишком личное, к тому же девушка всегда недолюбливала Гэленнара.
- Мы должны бороться, нельзя оставлять все так, - продолжила тем временем она, оторвав своего спутника от неприятных воспоминаний. – Нужно сделать все для того, чтобы исцелить душу Ортхэннэра, и тогда он станет прежним. Он слишком сильно ранен злом этого мира и много времени провел среди орков и жестоких людей, потому и превратился в чудовище.
Она закрыла лицо руками и горько заплакала.
- Мой старший брат такой же. Он каждый вечер приходит домой и начинает мне рассказывать, кого за что сегодня арестовали и с кем что сделали, а я не могу это слушать, выбегаю из-за стола и прячусь в своей комнате. Родители очень злятся и меня за это бьют, считают, что я очень изнеженная, а я не могу… не могу даже делать вид, что мне безразлична такая жестокость. Отец постоянно на меня кричит, чтобы я жила как все, что мне уже пора выходить замуж, но я же тоже так не могу. Нельзя предавать свою любовь, я один раз уже вышла просто так…
- Совершенно верно, - утешил ее Наурэ. – За свою любовь надо бороться, и вы с Соото здесь правы, а Ортхэннэр – просто бесчувственная ледяная статуя. Он никого никогда не любил и сейчас не любит, ему этого не понять, я уверен, что и женился-то он только из-за того, что его человеческое тело просто требует своего. Любви нужно добиваться. И Ортхэннэра мы попробуем сделать прежним, все у нас получится, нужно только верить.
ficbook.net/readfic/94084/3517476#part_content
@темы: Средиземье, фанфики
Просто я, наверно, буду одной из тех немногих, которые напишут рейтинговую эротику в паре человек/эльфийка
А как насчет твоего участия в угадайке с куклокосплеем? Там Аллуа уже со всеми последствиями межвидового секса
Я лучше промолчу, хотя есть догадка.
Он принял эльфов за подобных себе, т.е. за майар. А когда увидел маленьких - призадумался, поскольку малышей раньше видел только у кэлвар (и, надо полагать, был в курсе, как именно они появлялись на свет.
- девственная плева находится у входа в матку;
- во время месячных нельзя даже стоять рядом с мужчиной, потому что от этого можно забеременеть;
- во время беременности нельзя заниматься сексом с мужем, потому что можно забеременеть повторно.
Последний раз я слышала подобное в тринадцать лет. От мужчины того же почтенного возраста.