Арт одного моего ПЧ

Battle of Dagorlad – the death of Oropher (Битва при Дагорладе - гибель Орофера).

@темы: Средиземье

---

красаааавчик!

14.02.2015 в 15:19

Пишет  Пелегрин:

Гил-Галад о нем поют
Что-то вздумалось нам тут перебирать мамины сундуки.... и я нашла своего Гил-Галада, быть может 2003 года...

@темы: Средиземье

---

Не пугайтесь, да, я сменила ник с изрядно поднадоевшего мне с 2000 года Mirimani Laar на Adunithil anNair.

Так что с новым именем меня.

---

---

Оннэле в Ангмаре

@темы: куклокосплей

---

Иллюстрация к ЗР-2: Айор

@темы: куклокосплей

---

Китаянка

@темы: куклокосплей

---

Золотой рассвет-2, глава 13: Заглянуть в будущее

Тхэсс решает жениться, Олло приезжает в гости к Аллуа в Харад; там верховная жрица Гневного Солнца пытается гадать на картах, и всем участникам выпадает нечто неожиданное

Тхэсс был довольно опытным врачом, и по долгу службы ему постоянно приходилось иметь дело со сложными случаями, однако до сих пор у него не было среди пациентов с тяжелыми ранами таких маленьких детей. Ему было очень жаль сына Сильмариэн, который к тому же доводился ему четвероюродным племянником – женщина рассказала Тхэссу, за кем была замужем, и он старался разговаривать с ним как можно более спокойно и ласково. Кириандил же в свою очередь оказался на редкость милым и терпеливым ребенком: он не капризничал и не плакал, несмотря на боль, а когда Тхэсс пообещал, что не причинит ему вреда, понимающе кивнул – словно повзрослел за несколько дней и уже мог полностью осознавать, что происходит.

- Ты уж лучше поплачь, если плохо, легче станет, а я с тобой посижу, - как-то раз сказал ему Тхэсс, меняя повязку и заметив слезы в глазах ребенка. – Я понимаю, каково тебе сейчас. Такое за пару дней не заживет.

- Не надо, - сосредоточенно пробормотал тот, кусая губы и напряженно глядя куда-то в пространство. – Мне почти не больно. Мои родители мне говорят, что плакать стыдно, я же будущий мужчина, а не девчонка.

Тхэсс хотел было сказать несчастному ребенку, что это все глупости и предрассудки, но промолчал и лишь погладил его по голове.

- Все будет хорошо, не бойся.

Когда Кириандилу немного полегчало, он стал спрашивать Тхэсса, где мама.

- Если уж ты будущий мужчина, - улыбнулся тот, - то должен понимать, что женщины в большинстве своем – создания хрупкие и слабые, а мы должны их оберегать, жалеть и любить. Твоя мама должна скоро родить тебе братика или сестричку, - объяснил он племяннику, - и ей в ее положении нельзя волноваться. Скоро ты будешь уже почти здоров, и тогда она к тебе придет.

Сильмариэн по-прежнему боялась Тхэсса, но поняла, что он – единственная надежда на спасение для нее и детей. Озлобленные морэдайн, которые сочли Исилдура и всю его семью мятежниками и узурпаторами, и в самом деле могли сделать с его родичами все, что в голову взбредет, особенно если учесть то, что Зимрабет, которую многие ее соотечественники в изгнании сочли законной наследницей Ар-Фаразона, пусть она сама и не желала этого признавать, прямо-таки помешалась на ненависти к троюродному брату. Тхэсс же решил, что бедная женщина и ее дети однозначно нуждаются в его помощи и защите. Из дома Сильмариэн с дочерьми почти не выходила – тихо сидела в четырех стенах, стараясь не привлекать к себе ничьего внимания, и даже безо всякой просьбы Тхэсса готовила ему еду и стирала одежду. Старшая дочь помогала ей по хозяйству, а вот младшая после всего пережитого по-прежнему пребывала в каком-то оцепенении и по большей части молчала или тихо плакала.

Тхэсс сам немного стеснялся, но потом, набравшись храбрости, в какое-то мгновение объявил Сильмариэн, что намерен взять ее в жены. Сама она, как и в первый раз, безропотно вышла бы замуж, тем более что в ее нынешнем безвыходном положении выбирать не приходилось, и спорить она, учитывая обстоятельства, была не приучена, но никто не ожидал, что Ормиен вдруг вступится за мать.

- Да вы в своем уме? – отважно возразила девушка. – У моей матери уже есть муж, какое вы имеете право ей такое предлагать?

- А я не предлагаю, я просто оповестил ее о том, что завтра она выйдет за меня замуж, - настоял на своем Тхэсс. – Мое решение не обсуждается. Если я кому-то что-то предлагаю, то обычно спрашиваю, хочет он делать то или это.

Сильмариэн не стала спорить, за долгие годы она уже давно привыкла к тому, что ее мнение никого не интересует.

- Тхэсс, - умоляюще-извиняющимся тоном сказала она своему будущему супругу, даже не смея смотреть ему в глаза, - можно мне поговорить с Ормиен? Она еще очень юна и совершенно не понимает, что к чему.

- Это я-то не понимаю? – возмутилась девушка, но мать схватила ее за руку и оттащила в угол.

- Слушай, ты что, и в самом деле совсем ничего не понимаешь? – зашипела на дочь Сильмариэн, борясь с искушением влепить Ормиен пощечину – еще навлечет на всю семью неприятности. – По-моему, только совсем глупцу непонятно, чего он от меня хочет. Однако другой бы на его месте просто взял бы меня силой, а потом убил, а заодно прикончил бы и тебя, неумная ты девчонка! Или надругался бы и бросил на дороге, а все бесчестье пало бы на мою голову, да и на ваши тоже – кто согласится потом жениться на девушках, мать которых спала с морэдайн! Этот же человек решил честно на мне жениться. Брак – не бесчестье, даже если он заключен не по доброй воле. Так что молчи! Думаешь, я твоего отца любила и хотела за него замуж?

Ормиен растерялась.

- Вот уж ни капли! – гневно продолжала мать. – Я всю жизнь вела себя так, как должно. Мне сказали: выходи замуж за этого человека. Я вышла. Вышла и жила, как все, и теперь проживу. Запомни, что ты до сих пор еще не мертва только благодаря Тхэссу, так что немедленно извинись перед ним и не смей больше ему грубить!

- Так ты же уже замужем за моим отцом! – возмутилась Ормиен.

- Была замужем. Может, его уж давно и на свете нет. Я твоего отца не любила и не люблю, но он был моим супругом по закону, и я жила с ним, как положено жене! А сейчас у меня другого выхода просто нет, и прекрати с нами спорить, хватит тут!

Ормиен опустила глаза.

- Мама, я его просто боюсь, этого Тхэсса!

- Я тоже. Погоди, мы немного обживемся и тогда на свежую голову поразмыслим, как нам быть. Не надо ничего делать поспешно, это никогда хорошо не заканчивается, - мать попыталась взять девушку за руку, но та заплакала, вырвалась и убежала. Весь вечер она просидела в тесной кладовке, прижавшись к холодной стене и размазывая по лицу слезы.

***

…а та, что так была дорога – теперь жена твоего врага!

Джем «Бродяга».


После смерти своего мужа, короля Ауранны, Аллуа жила в Храме Гневного Солнца на юге Ханатты. Одно поколение людей сменяло другое, и постепенно она привыкла к этому – те, кто был ей дорог, должны были рано или поздно умереть, таков был порядок вещей в этом мире. Все, кроме ее прямого потомка Денны, Третьего Назгула, носившего одно из Колец Власти.

Стоял жаркий полдень, солнце слепило глаза, над землей висела неподвижная душная дымка, даже небо казалось не ярко-синим, а блекло-голубым. Однако внутри храма было уютно и прохладно. Аллуа и ее подруга, верховная жрица Гневного Солнца Айор, сегодня принимали у себя в гостях эльфа, которого никто уже и не чаял увидеть живым: это был Олло, давний друг Аллуа и Гэленнара и один из Круга Девяти.

Все трое сидели в комнате Айор, окна которой выходили на затененный уголок окружавшего храм сада, вокруг стола из красного дерева, украшенного позолотой. На полу лежал роскошный алый ковер, а в стенных нишах стояли книги в дорогих бархатных переплетах с драгоценными камнями. По сравнению с обеими женщинами Олло был одет очень просто – в обычную черную льняную рубашку и такие же штаны, тогда как на Аллуа и Айор были роскошные платья из тончайшего красного шелка, расшитые золотом.

Во время своей последней встречи с Гэленнаром Аллуа узнала от него, что их старый друг жив и здоров и его можно найти неподалеку от владений зеленолесского короля Орофера; добравшись до уединенного жилища Олло, она заглянула к нему в гости. Тот был очень рад ее видеть, и Аллуа в свою очередь тоже пригласила его к себе – Гэленнару, которого люто ненавидел Ортхэннэр, дорога в Ханатту была заказана, а вот про Олло никто ничего не говорил. Они долго разговаривали обо всем на свете – еще бы, ведь не виделись столько лет! – но потом эльф все-таки затронул одну более чем неприятную для Аллуа вещь, потому что до него уже дошли слухи о недавних событиях на границе Мордора и Гондора. Более того, Гэленнар поведал ему о том, что любимый старший сын их Учителя встретил в Нуменоре Наурэ и Элхэ и жестоко убил обоих.

Айор разливала крепкий ароматный чай по белым фарфоровым чашкам с позолотой, когда эллеро неожиданно спросил ее подругу и родственницу о том, не хотела бы она все-таки во имя собственной безопасности покинуть Ханатту.

- В смысле? – не поняла его слов Аллуа. – Какая мне тут может грозить опасность? Что за странные вещи ты говоришь? Вроде все прекрасно, на улице солнце светит, мы тут сидим, пьем чай, едим сладости, а ты что-то выдумываешь.

- Аллуа, не притворяйся, будто меня не понимаешь, - Олло пригладил свои длинные волосы цвета старинного золота, водопадом ниспадавшие на спину. – Вы ведь недавно виделись с Гэленнаром. И говорили о том же самом.

- Давай ты не будешь ходить вокруг да около и темнить, я этого не люблю. Объясни толком, что ты имеешь в виду.

- Я говорю о твоем друге Ортхэннэре, - ответил эльф с нескрываемой иронией, особо подчеркнув слово «твоем». – Ты сама не замечаешь, в кого он превратился? Неужели не замечаешь? Он стал жесток и опасен – не только для чужих, но и для своих, и, помяни мое слово, если ты не будешь держаться от него подальше…

- Да что вы оба с Соото, сговорились, что ли? – в глазах Аллуа мелькнул гнев. – Ортхэннэр помог моим родичам, когда беда пришла на эту землю! Он беспокоится о нашем будущем и всегда готов нас выручить! Как он может желать мне зла?

- Аллуа, пожалуйста, - приглушенно произнес Олло, глядя на нее с мольбой. – Ты не понимаешь. Да, он помог твоим близким, когда это было нужно. Только сделал он это отнюдь не бескорыстно. Если бы он просто помог и ушел, я бы с тобой согласился. Неужели ты сама не видишь, что в обмен на помощь он требует душу того, кому помогает, в твоем случае – Денны? Да ты и сама перестала замечать, что подчиняешься ему во всем.

- Никому я не подчиняюсь, - отрезала Аллуа.

Айор, слушая их, не знала, как сгладить неловкую ситуацию – у нее на родине осуждать Саурианну и подвергать сомнению его правоту было не просто не принято, это было совершенно немыслимо, как немыслимо, например, представить себе, что утром вдруг не взойдет солнце. Поэтому она отошла в сторону и стала делать вид, будто собирает на стол еще сладости.

- Гэленнар сказал мне, что Ортхэннэр убил Наурэ и Элхэ за то, что те осмелились ему возражать, - продолжал тем временем Олло. – Он убил наших друзей. Ты это стерпела, ты промолчала. Я могу понять, почему – ты боишься за Денну и других своих родичей.

- Да ни за кого я не боюсь! – воскликнула Аллуа. – С чего ты взял, что Денне плохо живется? У него все прекрасно!

- Очень прекрасно! Прекраснее некуда! Впрочем, это его выбор, - вспыхнул Олло, - на него кольцо никто силком не надевал, сам взял. Однако выбор есть и у тебя, а за чужой ты не в ответе. Ортхэннэр стал жесток и опасен, я еще раз повторю! Сначала он убил наших друзей, а теперь решил развязать войну. Вот подумай сама: как ты считаешь, то, что он сделал недавно, сойдет ему с рук?

Аллуа неопределенно пожала плечами.

- Не знаю. Я уже много лет не брала меча в руки.

- Надеюсь, что и не возьмешь, - коротко ответил эльф. – Послушай моего совета: оставь Ортхэннэра и его людей, пойдем с нами. Мы с Гэленнаром сможем о тебе позаботиться.

- Не надо обо мне заботиться против моей воли! Мне хорошо и здесь! – недовольно поморщилась Аллуа.

Айор поставила на стол тарелку со сладостями и села на свое место, глядя в сторону и напряженно ожидая, чем закончится спор; мелкие украшения из листового золота в виде крошечных изображений солнца и луны в ее черных косах красиво поблескивали в рассеянных лучах света, проникавших сквозь окно. Олло нахмурился и помрачнел.

- Доведет тебя твой Ортхэннэр до беды. Не нужно быть провидцем, чтобы понять: его враги не простят ему то, что он учинил. Начнется большая война, до меня доходили слухи, что они уже собирают войска. И что тогда? Твои родичи и друзья из Ханатты пойдут за него сражаться, быть такого не может, чтобы не пошли! А потом? Если вдруг случится то, что уже было с нами в… Лаан Гэлломэ, то убивать будут уже вас! И тебя тоже! Не за то, что вы что-то кому-то сделали, а просто из-за вашего союза с Ортхэннэром! Думаешь, вас с Айор пощадят только потому, что вы женщины? Ошибаешься!

- Олло, успокойся, - отмахнулась она. – Хватит. Мы не можем заглянуть в будущее, оно сокрыто от нас. Я свой выбор уже сделала, и будь он верным или неверным – но это мой выбор. Не надо решать за меня или уговаривать меня изменить свое мнение. Вы с Гэленнаром – мои друзья, и вы оба дороги мне, но у вас своя жизнь, а у меня своя, какой бы она ни была. Давай оставим это раз и навсегда. Я не хочу больше об этом говорить. Попьем-ка мы лучше чаю.

Эльф понял, что Аллуа не намерена отступать от своего решения, и перевел беседу на другое – стал рассказывать женщинам, что в том месте, где он живет, солнце не такое яркое и не так жарко, да и снег зимой выпадает. Айор слушала его с большим интересом – она, рожденная в теплых краях, никогда не видела снега.

- Кстати, ты говорил, что нельзя заглянуть в будущее, - она взяла с подоконника что-то, завернутое в темно-бордовый бархат. – А хотите, я вам погадаю? Ну и себе тоже.

Айор развернула ткань, и в руках у нее оказалась довольно потрепанная колода харадских гадальных карт. Жители Ханатты довольно серьезно относились к разного рода гаданиям и предсказаниям, но по их обычаям гадание было привилегией исключительно жрецов: простолюдин сам бы никогда не взялся за такое дело, потому что в его понимании это было бы страшным святотатством.

- Кто первый? – спросила жрица Солнца.

- Ну, давай я, - сказала Аллуа, будучи уверенной в том, что ничего особенного, кроме повседневных хлопот и встреч с близкими людьми, как это обычно бывало, ей не выпадет. Она расслабленно откинулась на спинку стула, а Айор, чуть слышно шепча на своем языке какие-то молитвы или заклинания, принялась перемешивать колоду.

Аллуа для удобства сдвинула чашки в сторону, и жрица начала раскладывать карты на столе. Ее миндалевидные темные глаза, густо подведенные черной тушью, расширились не то от испуга, не то от изумления.

- Смотри, - указала она на карту с изображением солнечного затмения. – Это…

- Недобрый знак, - закончила за нее Аллуа. – Меня ждет беда.

Олло напряженно молчал, его глаза сверкали. Дальнейшие предзнаменования на нескольких картах тоже не сулили эльфийке ничего хорошего, и он был уверен, что все это так или иначе связано с Ортхэннэром. Нет, надо уговорить ее уехать отсюда, и немедленно.

- Но смотри дальше, - Айор ткнула пальцем в другую карту, на которой мужчина и женщина соединяли руки над священным огнем в храме. – Получается, что ты потом замуж выйдешь. И вот еще карта – мать с младенцем на руках: ребенок у тебя будет.

- Может, ты наконец дашь согласие Гэленнару? – вставил Олло.

- Слушай, прекрати! – возмутилась Аллуа. – Сколько раз объяснять: я люблю Гэленнара только как друга. Да, ты мне друг, и он тоже мой хороший друг, но я не люблю его как мужчину. Хватит мне об этом говорить. Смиритесь!

- Видишь, - попытался образумить ее эллеро, - я же говорил тебе про то, что Ортхэннэр доведет тебя до беды. Карты это подтверждают…

- Странный какой-то расклад, - недоверчиво возразила ему эльфийка.

- Но священное гадание не может лгать, - покачала головой удивленная Айор. – Ладно, давай-ка я теперь нашему гостю погадаю.

Расклад на Олло поразил всех еще больше: ему выпали карты, означающие опасную ловушку и скорую смерть.

- Не хотел бы никого обидеть, но вы в самом деле верите, что ваши гадания не лгут? – он пристально посмотрел на харадскую жрицу. – Во-первых, умереть сам по себе я никак не могу, я же бессмертный. Во-вторых, ввязываться в какую-нибудь войну, где меня могут убить, я уж точно не собираюсь, а просто так меня убивать не за что и некому, живу я в уединении, и найти меня не так-то просто, да и кому я нужен?

- Ну ладно, давайте проверим, моя очередь, - с недоумением ответила та. Разложив карты на столе, она мгновенно переменилась в лице.

- Да, - покачала она головой. – Мне кажется, сегодня карты не хотят говорить нам правду. Мне выпало почти то же самое, что и Аллуа – вот здесь рука с мечом, солнечное затмение, черные птицы, закрывающие ясное небо, еще падение в пропасть и те две последние карты, которые означают замужество и рождение ребенка! Нет, я еще понимаю – в беду попасть-то я могу, любой человек может, но вот уж замуж-то выйти – это совсем никак! Аллуа, допустим, это не запрещено, если она захочет, то может взять себе супруга, но я – верховная жрица Гневного Солнца, и я дала обет безбрачия и целомудрия, а его нарушение по нашим обычаям карается смертью! В прошлом месяце мне минуло двадцать восемь, но я никогда не знала мужчины, потому что моя жизнь посвящена служению богам.

- Наверное, сегодня день и в самом деле не подходит для гадания, - согласилась с ней Аллуа. – Получилась у нас полная чушь.

- Что бы ни произошло, - решил успокоить ее Олло, - мы с Гэленнаром всегда будем на твоей стороне. И мы сможем о тебе позаботиться и тебе помочь, если это вдруг понадобится.


ficbook.net/readfic/2485655/7657921#part_conten...

@темы: Средиземье, фанфики

---

Вот сижу я, дописываю главу, а в процессе вытащила из шкафа папку со старыми черновиками и набросками. Смотрю и сама удивляюсь, насколько же в процессе работы сильно меняются сюжет, концепция и образы героев.

Хотелось бы заодно спросить ПЧ, также увлекающихся писательством или фанфиками: а было ли у вас такое, что в процессе работы сильно менялись все эти моменты и в каком именно ключе?

@темы: фанфики

---

неприличные Келеборн и Галадриэль

@темы: Средиземье

---

народные куклы, еще

на

---

народные игрушки

народ

---

еще одна Аллуа

@темы: Средиземье, куклокосплей

---

@темы: черный юмор

---

Представим себе ситуацию.

Вы живете в некоей вымышленной стране, где к гаданиям и предсказаниям относятся довольно серьезно, более того, у многих ваших знакомых они сбывались. И вот как-то раз садитесь вы с друзьями гадать, а вам выпадает нечто совсем уж странное, чего в вашей жизни по определению быть не может (например, вам выпадает указание на то, что у вас будет ребенок, а вы бесплодны, на то, что вас ожидает счастливый брак, а вы согласно религии вашей страны дали обет безбрачия и целомудрия, на скорую смерть, а вы бессмертны).

Вопрос: Поверите ли вы в такое предсказание?

1. да		8	(22.86%)
2. нет, решу, что это просто ошибка		4	(11.43%)
3. буду сомневаться		23	(65.71%)
4. ваш вариант?		0	(0%)
Всего:		35

---

Золотой рассвет-2, часть 12

тайное становится явным: Майтимо рассказывает племяннику про Эллери, а тот не верит и смеется над дядей. Исилдура очень нехило глючит. Элронд - хамло.

Зависть и злоба терзают меня. Тот, кому я
завидую, красив, добр, повелевает тысячами
людей. Меня же все они проклинают и
ненавидят. Ради захвата власти в стране я
пойду на все, вплоть до убийства.

Сказания о египетских богах


Если другу платишь злом, чем заплатишь врагу?

Аккадская поговорка


Где-то недели через две после встречи с Элеммакилом Гил-Галад получил письмо от своего дяди Макалаурэ.

«Дорогой Эрейнион,

нам с Майтимо очень нужно с тобой поговорить. Пожалуйста, приезжай ко мне четвертого сентября в полдень. Надеюсь на скорую встречу.

Макалаурэ»

Прочитав его, Гил-Галад долгое время пребывал в растерянности и не знал, как себя вести. С одной стороны, ему хотелось увидеть живого и здорового Майтимо и выяснить, чего хочет Макалаурэ, с другой – ему как-то совсем не нравилось беседовать со вздорным братцем Элеммакилом. Элронд, которому король Нолдор рассказал о прошлом визите к родичам, посоветовал ему никуда не ездить – все равно ничего хорошего от феанорингов он не услышит.

- Aran Meletyalda, - пренебрежительно произнес его герольд, - к сожалению, я сам в детстве был вынужден вместе с моим досточтимым братом провести некоторое время в обществе этих эльфов, и я не могу не признать, что у меня сложилось о них самое что ни на есть неприятное впечатление. Это высокомерные сыновья Феанора, которые презирают всех остальных по праву рождения, а потому ничего, кроме очередных оскорблений, вы от них не дождетесь. Мне очень жаль, но это именно так. Вы, разумеется, можете не прислушаться к моим словам, потому что я всего лишь ваша незаметная тень и не в моем праве давать советы великому и могущественному государю, но я бы на вашем месте отказался бы от идеи в очередной раз навестить Маэдроса и Маглора. Они не могут питать никаких теплых чувств к внуку Финголфина.

Гил-Галад готов был согласиться со своим верным слугой, потому что в его словах был свой резон, однако тут вмешался Исилдур, который случайно присутствовал при том, как король Нолдор читал письмо дяди.

- Ну, я бы не стал рубить сплеча, - возразил он Элронду. – Как-никак, Майтимо и Макалаурэ – близкие родичи государя Гил-Галада, и если они просят о встрече, то это неспроста, я не думаю, что они позвали бы его к себе, чтобы просто обругать или побеседовать о том, как лучше печь пироги. Поэтому я, aran, думаю, что вам лучше было бы съездить к ним, в конце концов, это займет не так много времени, вдруг вы услышите что-то важное? – посоветовал он Гил-Галаду. – Если это окажется именно так, значит, вы не зря у них побывали, а если нет – так вас никто не держит, начнут говорить вам колкости – встанете да уйдете.

Элронду его слова пришлись очень не по душе.

- Мне кажется, что смертные не всегда правильно мыслят, - заявил он таким тоном, как будто Исилдура не было в комнате. – Мой повелитель, неужели вам не хватило оскорблений со стороны феанорингов?

Гил-Галад давно заметил, что его герольд относится к Исилдуру и Элендилу с явным пренебрежением, и ему это очень не нравилось, однако он так ни разу и не решился сделать ему замечание – ему казалось, что Элронд сильно страдал из-за того, что его брат Элрос выбрал путь людей, и поэтому до сих пор не может простить ему последствия такого решения и недолюбливает его потомков.

- Прости, Элронд, но мне кажется, что он прав, - Гил-Галад повернулся к окну и поэтому не заметил горящего ненавистью взгляда своего приближенного, который тот бросил на Исилдура. – Если я поговорю со своими родичами, от меня и в самом деле кусок не отвалится. Вдруг я действительно узнаю нечто важное?

Сын Эарендила скроил недовольную мину, но ему пришлось смириться с решением короля. На следующий день Гил-Галад оседлал коня и снова поехал в гости к своему дяде Макалаурэ.

***

Исилдур по-прежнему не мог спать по ночам.

Днем он разговаривал с женой, детьми, пытался играть с младшим сыном, улыбаться друзьям-эльфам и делать вид, что все хорошо – хотя получалось это у него плохо и, как ему казалось, откровенно жалко. Однако потом наступала ночь, а вместе с ней возвращались и кошмары – кошмары, которым, казалось, теперь не будет конца. Исилдур постоянно чувствовал себя совершенно разбитым, поскольку порой спал не больше трех часов в сутки, и с трудом сдерживался, чтобы случайно не сорвать зло на ком-нибудь из домочадцев – хотя порой ему казалось, что то мгновение, когда он уже не сможет держать себя в руках, рано или поздно наступит. И что тогда? Кто попадется ему на дороге и на кого он выплеснет свое раздражение и ярость? Ему очень не хотелось, чтобы Фириэль или дети вдруг поняли, что с ним творится – они-то думают, что все в порядке, но это вовсе не так!

Поздно вечером он лег в кровать и вроде бы даже заснул, но внезапно его внимание привлекло громкое мяуканье, доносящееся из угла. Подняв голову от подушки, он увидел там два светящихся синих глаза.

У Элронда в Имладрисе жило несколько кошек, но это были самые что ни на есть обыкновенные беспородные дворовые зверьки, которых держали для ловли мышей, и ни у кого не было таких странных глаз. Исилдур сел на кровати, пытаясь сообразить, где и у кого он мог видеть подобный взгляд. И тут его осенило: Саурон. Он же может менять обличья, если легенды не врут! Неужели он здесь?!

Слепо шаря рукой в темноте, Исилдур нащупал висящий на стене в ножнах кинжал гномьей работы, который в свое время подарил Элронду в знак дружбы один из королей гномов. Долгие годы он служил украшением, и никто не мог подумать, что вдруг он кому-то понадобится. Вытащив его, старший сын Элендила метнул его в синеглазое чудовище в углу; оружие угодило зверьку-оборотню в горло, и тот растянулся на полу, не успев издать и звука; жуткие синие глаза погасли, и Исилдур смог рассмотреть в темноте растекающуюся вокруг лужу крови.

Неужели ему удалось убить порождение зла?

Исилдур встал с постели, подошел к столу, зажег свечу… и, повернувшись к тому углу, где был кот, не увидел ровным счетом ничего. Ни трупа, ни крови… а кинжал по-прежнему висел в ножнах на своем месте.

Как такое могло произойти? Ведь он прекрасно помнил, как схватил оружие, ощутил в ладони его тяжесть, сомкнул пальцы вокруг рукояти, швырнул в синеглазого оборотня, увидел кровавую лужу, которая ночью казалась черной…

Вражий морок?

Следующим утром он интереса ради решил спросить у Элронда, не водится ли у того часом в Имладрисе черного синеглазого кота, и рассказал герольду Гил-Галада о своем ночном видении. Тот выразительно покрутил пальцем у виска.

- Какие еще черные коты? Во-первых, котов у меня нет, есть четыре кошки. Во-вторых, черных тут тоже нет, есть две трехцветные и две черные с белым, ты же их сам видел. В-третьих, у тебя с головой все хорошо? Где ты видел кошек с ярко-синими светящимися в темноте глазами? Что-то с тобой странное творится, я уж давно заметил, надо, пожалуй, твоему отцу рассказать!

Исилдур решил больше не откровенничать с Элрондом – еще возьмет и в самом деле сочтет безумным. Однако той же ночью, лежа в постели, он внезапно увидел, как по комнате из конца в конец пробежал черный кот со сверкающими, как сапфиры, ярко-синими глазами; в горле у него торчал гномий кинжал, и на деревянные половицы падали капли крови. Исилдур снова сел на кровати, протер глаза; странное видение исчезло, как будто его никогда и не было.

Он снова лег, отвернулся к стене и попытался заснуть. Как ни странно, в сон он провалился почти сразу, но только тот обернулся очередным кошмаром. В нем его глазам предстала стена, целиком сложенная из черных камней; чем-то она напомнила ему Храм Тьмы в Арменелосе. Исилдур ожидал увидеть Волну, в очередной раз захлестывающую все вокруг и утаскивающую на дно, в ледяную темную глубину, его самого, но вместо этого ему предстояло нечто еще более страшное.

Возле стены сидел, бессильно прислонившись к ней спиной, его старший сын Элендур; его кольчуга была изорвана, одежда пропитана темно-красной кровью, вокруг тоже растекалась кровавая лужа. В какое-то мгновение Элендур приоткрыл глаза, и тут рядом внезапно возник Саурон с жутким вороненым мечом в правой руке, который тут же занес над беспомощным врагом для последнего удара.

- Нет! – отчаянно закричал Исилдур. – Нет! Остановись, ты, чудовище! Если ты уж так хочешь кого-нибудь убить – ты же не можешь не убивать! – то лучше убей меня! Пощади моего сына! Оставь его в покое!

Саурон повернулся к нему и со зловещей усмешкой опустил оружие. Их взгляды встретились, и тут Исилдур ощутил совершенно непередаваемый ужас – как будто его затягивало в какую-то черную воронку с синими всполохами по краям. В следующее мгновение он проснулся и долго не мог прийти в себя. Сейчас он понял, что очень боится за своих детей, в особенности за старшего сына – почему ему уже много лет подряд снится расправа Саурона именно с Элендуром? Исилдур много отдал бы за то, чтобы иметь возможность не тащить их с собой на войну, но понимал, что если он так поступит и прикажет им остаться в Арноре, его никто не поймет – да и сами его сыновья прежде всего, в конце концов, они уже сами взрослые мужчины и воины.

Делать было нечего; для себя он решил, что постарается либо не отпускать детей от себя ни на шаг и защищать в случае опасности пусть даже ценой собственной жизни, либо отправить их в относительно безопасное место, если таковое будет.

***

Приехав к Макалаурэ, Гил-Галад застал дома только его самого и Маэдроса – несмотря на все пережитое, старший сын Феанора совершенно не изменился. Как бы между делом Маглор сообщил, что его жена с детьми поехала навестить своих родителей, но король Нолдор заподозрил, что глава семьи наверняка нарочно спровадил их в гости, чтобы иметь возможность побеседовать с племянником наедине без ехидных высказываний старшего сына.

- Ну, здравствуй, Звездочка, - поприветствовал его дядя; Гил-Галад вздрогнул, словно от удара или сильного испуга – он сразу вспомнил, как к нему обращался зверски убитый Келебримбор.

- Здравствуйте, - он попытался сделать вид, что не обратил на это внимания. – Вы прислали мне письмо, и я приехал.

- Мы очень рады, что ты приехал, дорогой племянник, - вступил в разговор Маэдрос, - нам очень нужно с тобой поговорить. Но сперва чайку. Садись за стол, отдохни немного с дороги, расскажи, как у тебя дела, а потом и побеседуем.

Гил-Галад умиротворенно прихлебывал чай из красивой белой чашки с золотым ободком и отщипывал кусочки от пирога с черной смородиной, когда Майтимо решил наконец перейти к тому, ради чего они с братом позвали племянника в гости.

- Эрейнион, - начал он, - мне надо рассказать тебе одну очень неприятную вещь. Собственно, о том, с чего все началось. Пожалуйста, не перебивай меня и выслушай до конца. Надеюсь, после этого ты изменишь свое решение и не пойдешь воевать с Сауроном. То, что я тебе сейчас скажу, возможно, тебя напугает или удивит. Я тоже поначалу не поверил, но, к сожалению, это оказалось правдой.

Король Нолдор замер с раскрытым ртом. Он не ожидал такого, более того – его дядя вел себя как-то чересчур… странно для сына Феанора, говорил необычно мягко и с непонятной грустью в голосе…

- Хорошо, дядя, я тебя слушаю, - вымученно улыбнулся Гил-Галад.

- Ты прекрасно знаешь, - сказал Майтимо, сжимая единственную руку в кулак, - что большая часть эльфов, пробудившихся в Средиземье, отправилась в Валинор. Были те, кто не пошел – Авари. Но были и те, кто ушел с… Мелькором, - было видно, что он произнес это имя через силу, одно воспоминание о том, кому оно принадлежало, вызывало у эльфа неприятные чувства. – Эллери.

- Что? – хмуро взглянул на дядю король Нолдор.

- Не перебивай меня, дослушай до конца, я же просил. Манвэ и Мелькор всегда были врагами, даже еще до того, как Мелькор превратился в Моргота. Я не знаю, из-за чего все случилось, но Война Могуществ выглядела несколько иначе, чем я себе представлял. В то время Эллери были на стороне Врага, и Манвэ в ходе войны уничтожил их всех. Весь народ. Пленных он приказал казнить, - тут Майтимо ненадолго замолчал, словно ему не хватало мужества рассказывать племяннику эту историю, - и это было на глазах у моего деда и твоего прадеда Финвэ. Тот не понимал, что за мерзкое создание этот Манвэ, и сдуру поддержал его, тогда еще не понимая, что делает. За это Мелькор проклял его самого и весь его род.

Гил-Галад смотрел на дядю с откровенным удивлением и недоумением. Какие еще Эллери? Что за чушь? Почему он вдруг говорит такое о Валар?

- Прости нас, что мы тебе рассказываем такие ужасные вещи, - неожиданно поддержал брата Макалаурэ. – Просто это все в итоге и привело к тому, что мы бросили твоего отца в Хэлкараксэ. Мы не хотели. Но наш отец настоял. Потом годы спустя мы поняли, что он, возможно… был прав. Прости, я знаю, что это жестоко…

- Лаурэ, подожди со своими извинениями, дай я расскажу все до конца, - остановил его Маэдрос. – Когда расскажу, может, их и не потребуется, Звездочка сам все поймет.

- Это была жуткая казнь. Всех пленных повесили на склонах Таникветил на растерзание орлам Манвэ, - негромко вставил Маглор.

- Да. Там было много детей. Их Манвэ не стал убивать, а просто стер им память. Одной из них была моя бабушка, Мириэль – раньше ее звали Тайли. И волей случая она влюбилась в того, кто был причастен к гибели ее народа, вышла за него замуж, а когда поняла, что произошло… я думаю, что это ее убило, - сделал вывод Маэдрос.

- А я думаю, что к этому причастен Манвэ, - решил его брат. Он хотел было взять племянника за руку, но Гил-Галад со страхом в глазах отдернул кисть. Оба его дяди сошли с ума? Зачем они сочиняют эту чушь? Этого просто не может быть, потому что не может быть, и все тут!

- Когда мы бежали из Валинора с отцом, - почти смущенно произнес Майтимо, - мы не хотели бросать наших родичей на произвол судьбы. Я думал вернуться за Финьо, но отец сказал мне – и думать забудь. Потом я понял, почему. Если бы мы вернулись, на том берегу вместо наших родичей нас мог ждать Манвэ с войском, у которого с ослушниками был разговор короткий – он бы нас тоже на скале подвесил.

- И еще поэтому мы просим… нет, умоляем тебя остановиться, - мягко сказал Макалаурэ. – Благословенный Валинор на деле – жуткое место. Хуже Ангбанда. И если тебя убьют на войне, а после смерти ты окажешься там, тебе уже никто и ничто не поможет. Саурон ни в чем не виноват. Твоего брата Тъелпе изуродовал и едва не убил Элронд, а вовсе не он.

Гил-Галад уставился невидящим взглядом в пол, пытаясь осмыслить все то, что только что ему сказали, а потом рассмеялся.

- Прошу простить меня за неучтивость, - он поднялся с кресла, - но это откровенная чушь. Я понимаю, что вы оба меня очень любите и пытаетесь уберечь от возможной опасности, но не таким же образом! – в его голосе зазвучал гнев. – Прежде всего, я мужчина и воин, а не маленькая девочка с куклой, и я знаю, с какого конца берутся за меч. Я вполне способен защитить себя и тех, кто мне дорог, а оберегать меня не надо, я уже давно не дитя. Кроме того, я не могу понять, зачем вам понадобилось сочинять глупые байки, в которые могут поверить только совсем уж лишенные разума или младенцы! То, что вы мне тут рассказывали – полная чушь. И уж тем более я никак не возьму в толк, что сподвигло моего родного дядю защищать Саурона!

- Он заступился за меня в Ангбанде, когда я был в плену, - виновато сказал Майтимо.

- И это повод защищать убийцу? Я не верю в то, что он не причастен к смерти моего брата! Один хороший поступок не отменяет сотен и тысяч плохих!

Гил-Галад подошел к Майтимо и Макалаурэ и крепко обнял сначала одного, потом другого – ссориться с родичами ему вовсе не хотелось, да и нрава он от природы был довольно спокойного и мирного. Другой на его месте однозначно бы разозлился, но король Нолдор решил, что оба его дяди просто решили таким неуклюжим образом уговорить его не ходить на войну – естественно, не продумав, что будут ему говорить.

- Я сердечно благодарю вас за заботу, - как можно более учтиво ответил он, - но я не собираюсь менять свое решение и уж тем более не стану плохо относиться к Элронду. Простите меня, но мои друзья-дунэдайн нуждаются в моей помощи, а я не могу бросить их на произвол судьбы на растерзание Саурону.

Маэдрос и Маглор переглянулись и только разочарованно покачали головами.

- Будь осторожен, племянник. Береги себя, - с грустью произнес Макалаурэ.

***

Вернувшись из гостей, Гил-Галад не стал ничего рассказывать друзьям – просто коротко упомянул о том, что родичи в очередной раз уговаривали его поберечь себя и не ходить на войну, потому что по-прежнему видят в нем маленького эльфенка.

- Я понимаю, что дядя Майтимо пообещал моему отцу позаботиться обо мне, если с ним что случится, - возмущался он, - но не так же!

- А мне кажется, что оба сына Феанора – просто трусы, - высказал свое предположение Элронд. – Не могу понять, что на них нашло? Моргота не боялись, а прихвостня его… уж простите меня, Aran Meletyalda, что я так отозвался о ваших родичах.

Гил-Галаду было неприятно то, что его герольд назвал Майтимо и Макалаурэ трусами, но он в силу своего спокойного характера не стал кричать на Элронда и его отчитывать – ну, думает так и пусть себе думает. Куда большее беспокойство у него вызывал Исилдур, который ходил по Имладрису с совершенно затравленным выражением лица.

- С тобой все хорошо? – осторожно поинтересовался король Нолдор. – Тебе нездоровится? Или у тебя в семье не все ладно? Может, я могу чем-то помочь?

Исилдур на деле был в полном отчаянии после своих более чем странных видений, но не решился рассказать об этом Гил-Галаду. Во-первых, он постеснялся – все-таки это король Нолдор, во-вторых, Элронд уже намекнул ему на то, что он не в своем уме, и теперь ему уж точно не хотелось, чтобы Гил-Галад тоже счел его безумным.

- Ничего страшного, все в порядке. Я просто не выспался и немного устал, вот и все, - уклончиво ответил он.

От Гил-Галада не укрылось то, что сын его лучшего друга не просто не высыпается, а вообще не спит по ночам, но он, будучи эльфом обходительным и деликатным, в свою очередь тоже постеснялся задавать вопросы и тем более требовать от Исилдура, чтобы тот рассказал ему о том, что с ним происходит. Поэтому он счел за лучшее сделать вид, что его удовлетворил ответ родича, и больше ни о чем его не спрашивал.



ficbook.net/readfic/2485655/7626598#part_conten...

@темы: Средиземье, фанфики

---

Полный список Эллери Ахэ

ast-ahe.ucoz.ru/forum/28-308-1

@темы: Средиземье

---

чернушные новости

Саурон забил Элронда лопатой до смерти. Против Саурона возбудили уголовное дело за жестокое обращение с животными.

Собака по кличке Новость нашла бомбу. Новость быстро разлетелась по всей деревне.

@темы: Средиземье, черный юмор

---

Добыча

@темы: коты

---

Стоит Кэно у трупа Рейдена. Подходит Шао Кан.
— Что с ним случилось?
— Несчастный случай.
— Что за случай?
— В яму упал.
— У него дырка в голове от пули, в него яма стреляла?

Спрашивают Саурона:
- На каком музыкальном инструменте вы играете?
- На нервах.

@темы: Средиземье, черный юмор, mortal kombat